Трудно было понять, что выражает ее лицо. Настороженность?
- Да, симпатичный город, - согласилась она.
Но Трегер решительно замотал головой:
- Нет. Нет! Я не об этом. Я о тебе! Лорел, по-моему, я... то есть...
Лорел улыбнулась ему. Глаза ее ярко сияли, в них светилось счастье.
- Я знаю, - ответила она.
Трегер не верил собственным ушам. Он протянул руку, коснулся ее щеки. Она повернула голову и поцеловала его ладонь. Они улыбнулись друг другу.
Он словно на крыльях летел обратно в лесной лагерь, чтобы покинуть его навсегда.
- Дон, Дон, ты обязательно должен с ней познакомиться, - кричал он. - Вот видишь, у тебя тоже получится, у меня ведь получилось, главное верить, пытаться снова и снова! Я счастлив прямо до неприличия!
Донелли, как всегда сдержанный и рассудительный, только улыбнулся, не представляя, как обращаться с таким количеством счастья.
- Что будешь делать теперь? - спросил он несколько неловко. - Пойдешь на арену?
Трегер рассмеялся:
- Едва ли. Ты знаешь, как я на это смотрю. Но что-то вроде того. Возле космопорта есть театр, они ставят пантомимы с участием трупов. Туда-то я и устроился. Конечно, это тоже грязные деньги, зато я буду рядом с Лорел. Все остальное не важно.
Ночами они почти не спали. Они всё болтали, обнимались и занимались любовью. Секс оказался невероятной радостью, игрой, счастливым открытием. Технически он никогда не бывал так хорош, как в мясной лавке, но Трегера это не беспокоило. Он учил Лорел раскрываться перед ним. Быть искренней. Сам он раскрыл перед ней все свои секреты и жалел еще, что у него их так мало.
- Бедняжка Джози, - повторяла по ночам Лорел, тесно прижав к Трегеру свое теплое тело. - Она даже не знает, чего лишилась. А мне вот повезло. Таких, как ты, на всем свете не сыщешь!
- Нет, - отвечал Трегер. - Это мне повезло.
И они, смеясь, принимались спорить.
Донелли переехал в Гидион и тоже поступил в театр. Он сказал, что без Трегера работать в лесу стало неинтересно. Они проводили втроем много времени, и Трегер сиял от счастья. Ему хотелось, чтобы его друзья стали друзьями и для Лорел, и он уже много рассказывал ей про Донелли. И еще ему хотелось, чтобы Донелли увидел, как он счастлив теперь, убедился в том, что вера приносит свои плоды.
- Она мне нравится, - сказал Донелли с улыбкой в первый же вечер, когда Лорел ушла.
- Я рад, - кивнув, ответил Трегер.
- Грег, ты не понял, - возразил Донелли. - Она мне действительно нравится.
Они проводили втроем много времени.
- Грег, - сказала Лорел однажды ночью, когда они лежали в постели, - мне кажется, что Дон... ну... запал на меня. Понимаешь?
Трегер перекатился на живот и подпер голову кулаком.
- Господи, - только и сказал он.
В его голосе слышалась озабоченность.
- И я не знаю, как себя вести.
- Осторожно, - ответил Трегер. - Он очень ранимый. Возможно, ты первая женщина, которая вызвала у него интерес. Постарайся быть с ним помягче. Я бы не хотел, чтобы он прошел через те же муки, что и я, понимаешь?
Секс у них никогда не бывал таким же хорошим, как в мясной лавке. И Лорел стала замыкаться в себе. Все чаще и чаще сразу же после секса она засыпала; те ночи, когда они болтали до самой зари, остались в прошлом. Возможно, им уже нечего было друг другу сказать. Трегер заметил даже, что она стала сама заканчивать истории, которые он ей рассказывал. И ему редко удавалось вспомнить что-то, чем он еще не успел с нею поделиться.
- Он так и сказал? - Трегер вылез из-под одеяла, зажег свет и, нахмурившись, сел на кровати. Лорел же натянула простыню до самого подбородка. - Ну а ты что?..
Она неуверенно помолчала, затем ответила:
- Я не могу рассказать тебе. Это касается только Дона и меня. Он сказал, это несправедливо, что я прихожу и подробно рассказываю тебе обо всем, что между нами с ним происходит. И он прав.
- Прав?! Но ведь я-то рассказываю тебе обо всем! Не забывай, ведь мы с тобой...
- Да, я знаю, но...
Трегер помотал головой. Гнев в его голосе поутих.
- Лорел, объясни мне, пожалуйста, что происходит? Мне вдруг стало страшно. Не забывай, ведь я люблю тебя. Почему же все изменилось так скоро?
Черты ее лица смягчились. Она села в кровати, протянула к нему руки, и простыня упала, обнажив ее полные мягкие груди.
- Ах, Грег, - сказала она. - Не беспокойся. Я люблю тебя и всегда буду любить, но дело в том, что, кажется, его я тоже люблю. Понимаешь?