Тело маленькой девочки лежало на каталке лицом вниз, ее крошечные белые ягодицы были раздвинуты так, что открывались морщинки ануса.
- Позиция номер тридцать – это то, что я называю "Вдевание иглы". - Сказал он в камеру.
Его рука была уже хорошо намазана вазелином. До самого локтя.
Он засунул два пальца в прямую кишку трупа.
Потом три.
Потом четыре.
Он засунул их до второй костяшки, затем прижал большой палец к ладони и засунул всю руку до запястья.
Он сделал сосредоточенное лицо.
- Держитесь! - Сказал он наблюдающей за ним камере и по совместительству зрителям. - Только что встретил первое сопротивление... я просто разорву это... ах!
Что-то глубоко внутри трупа маленькой девочки издало приглушенный рвущийся звук, похожий на разрыв мокрой ткани.
Разорвав несколько секретных мембран, он смог проникнуть внутрь до середины предплечья.
Прямая кишка разошлась.
- Еще одна мелочь, которую я должен... - Пробормотал он, пока его рука, прокладывающая тоннель, бешено работала. Раздался еще один глухой звук, но на этот раз он был более влажным.
- Ах, мы в деле!
Остальная часть его предплечья исчезла в прямой кишке трупа до самого локтя, так что его тощий бицепс теперь был зажат между ее ягодицами.
Другой рукой он поднял труп с каталки, неловко придерживая его, пока не смог повернуть его так, чтобы он оказался лицом к камере.
У маленькой девочки была черная родинка в форме сердца в углу рта. Ее остекленевшие глаза были открыты и смотрели в вечность, а светлые волосы рассыпались по лбу.
Ее рот открылся.
Между губами просунулись окровавленные пальцы.
- Привет!
Он превратил труп в марионетку.
Он засунул пальцы обратно за ее губы, перетащил тело к себе в промежность и обхватил гротескно расширенным ртом трупа свой смазанный черной кровью член.
Он дрочил себя сильно и быстро. Волосы девочки развевались, а ее лицо скользило вверх и вниз по его толстому стволу, словно это была гигантская мясная гармоника.
В тот момент, когда он уже собирался выпустить струю, он насадил ее голову полностью на свой член.
И эякулировал.
Сперма хлынула из ноздрей трупа, как будто она была сильно простужена и сморкалась.
Он нашел даркнет.
Он нашел "Круги" – социальную сеть для ненормальных, сумасшедших и развращенных пользователей.
Он нашел свое племя.
Прошло совсем немного времени, и он стал активным участником и восходящей звездой. Он назвал себя Джанго Манн, основал свой собственный круг и стал подпольной сенсацией, поскольку делился своими многолетними экспериментами, практическими рекомендациями, мудростью, проницательностью и личным списком специальных приемов с небольшой, но голодной группой собратьев-упырей.
Видеоролики Некро-Сутры взорвали "Круги".
Когда он приблизился к беременному животу трупа матери, ему показалось, что он снова услышал шум наверху, в квартире над похоронным бюро.
Он замер.
Прислушался.
Шум не повторялся.
И все же...
Может быть, было бы разумнее остановить съемку?
Прибраться и привести себя в порядок, как будто ничего не было.
Нельзя, чтобы отец застал его в таком состоянии...
Он напрягся, пытаясь услышать хоть малейший признак того, что старик шевелится наверху.
Ничего.
Возможно, он просто перевернулся в постели, перевернул подушку на холодную сторону и погрузился в следующий цикл сна...
В любом случае, он был слишком взволнован, чтобы остановиться.
Номер тридцать один был слишком редкой возможностью, чтобы упустить ее.
Даже после того, как он кончил уже столько раз, его огромный член все еще был твердым и готовым к работе. Он подергивался в такт биению его сердца.
Он склонился перед камерой.
- Позиция номер тридцать один в Некро-Сутре. - Объяснил он, и дрожащий голос выдавал его волнение. - "Матрешка"!
Словно из воздуха, он достал торцовочный нож с сегментированным лезвием, которое выдвигалось вверх при нажатии на кнопку в рукоятке. Он вытянул его на два сегмента.
Он начал чуть выше аккуратно подстриженного треугольника ее темно-коричневых лобковых волос, разрезав кожу до самого пупка. В ране блестел желтый подкожный жир. Он повторил разрез, прорезая тонкий слой ткани, чтобы обнажить переплетение мышц под ней.
Он снова начал резать, углубившись глубже, и на третий раз ему пришлось приложить некоторые усилия, почти распилив более твердую ткань.