– Значит, договор по аренде остается в силе?
– Вы считаете, что я совсем старый дурак? – обиделся Исаак. – Я не стал брать с собой утренний “Новгородский вестник”, но там на первой странице ваше фото. И журналист пишет, что вы теперь известны в городе никак не меньше, чем князь Мстислав Святославич. Конечно, я мог бы поднять для вас арендную плату на рубль из-за популярности, но вы лучше почините баню, чтобы не пришлось ходить по улице в столь печальном виде.
Второго старика это замечание задело за живое:
– Мне почему-то кажется, что меня только что хотели обидеть. Значит, героя Африканской кампании старый друг осыпает золотом и всячески хвалит, а я стою рядом, словно последний поц, и должен делать красивое лицо... Сергий, вы таки не подскажете, где обычно одеваетесь? Только не говорите мне, что ходите в лавки готового платья. Великий Новгород не настолько оскудел талантами, чтобы лучших жителей наряжать, словно пугало.
– Мне говорили, будто супруга купца Твердышева открыла салон, который пользуется большой популярностью.
– И вы это серьезно? Поверьте старому ашкенази, у напудренной дуры одеваются выскочки, ничего не понимающие в нормальной одежде. Если кто будет нахваливать ее балаган, можете смело плюнуть ему в лживые глаза. По всему правобережью можете спросить любого уважаемого человека. И этот человек вам ответит, что лучшие костюмы строят исключительно в моих ателье. И никак иначе... Поэтому Исаак может рассуждать за мебель, он окончательно испорчен гарнитуром супруги, я же скажу за себя. Как только вы приведете себя в порядок, приглашаю в гости. Если есть желание, это можно сделать прямо сегодня вечером. У меня тоже есть баня, ее уже топят и там нормальная труба, не в обиду Исааку будет сказано. Помоетесь, отдохнете, я сниму мерки и через неделю будете выглядеть человеком.
– Буду рад принять ваше приглашение. Но мне надо еще в обед встретиться с казаками, они обещали помочь навести порядок.
– Кстати, про казаков. Если кому из них понадобится новый мундир или галифе с лампасами, пусть обращаются ко мне. Потому что у меня целых три ателье и в каждом отличные мастера...
Договорившись о вечернем визите, старики откланялись и поехали дальше по делам. Сидевший справа Исаак вздохнул:
– Я все не могу придумать, как убедить молодого человека жить без квартплаты. Раби как узнал, кто именно теперь снимает домик, сказал, что община может заплатить за аренду любую цену. Потому что господин некромант в нашем квартале – это ни одного покойника от ночной нежити и прочей дряни. За такое ашкенази готовы отдать многое.
– Договоримся. Дай ему чуть-чуть в себя прийти. На парне лица нет, ветром шатает. Поживет месяц, мы вернемся к этой проблеме. Думаю, договоримся. Надо будет – даже выкупим у тебя дом и подарим. Мне тоже совсем не хочется, чтобы такой постоялец съехал. Только-только жизнь начала налаживаться...
Декабрь разменял половину. Зима окончательно утвердилась в Великом Новгороде, отметилась парой метелей и обильных снегопадов, после чего смилостивилась и перестала давить морозами. Минус пять и слабый ветерок, исключительно для хорошего настроения.
По очищенному и посыпанному песком тротуару шел молодой человек лет шестнадцати, в распахнутом теплом пальто с кожаными накладками на плечах. Из кармашка темно-серого костюма выглядывал уголок белоснежного платка. На голове – невысокий фетровый котелок. В руках – тросточка, куда Макаров спрятал тонкий клинок, попутно усилив ножны вязью артефакторных заклятий. Теперь тростью можно было крушить чужие кости, словно ломом.
На глазах – круглые очки с затемненными стеклами. Сергий заметил, что если у него портится настроение, то люди от пристального взгляда начинают шарахаться в стороны. К счастью, подобное случалось все реже, но очки начал носить. Давным-давно, в прошлой жизни, похожим образом выглядел один из персонажей любимой книги. Вот подсознание и скопировало понравившийся образ.
На левом плече гордо восседал Федор. Ворон окончательно перебрался в домик, поближе к хозяину. По вечерам летал по округе, хулиганя и гоняя любую крылатую живность. В остальное время старался держаться неподалеку. Больше всего мертвой птице нравилось путешествовать, как сейчас, гордо посматривая на прохожих, вежливо раскланивавшихся с господином некромантом.
Дом в конце Посольской улицы отремонтировали, на “премию” Исаака новый жилец закупил приличную мебель. Пришлось выдержать небольшую битву со стариком, который пытался превратить жилье холостяка в подобие Версаля. Сошлись на том, что Макаров выбрал то, что нравится ему, но зато без оглядки на цены. Теперь в спальне кроме кровати был и шкаф, и две тумбочки под разнообразную мелочь. На кухне кроме стола и любимых лавок рядком стояли четыре стула с мягкими спинками, а полок и вовсе не сосчитать.