– Генеральный штаб подвел итоги первого этапа операции. Благодаря вашей поддержке на море, мы сумели не просто закрепиться и перебросить тылы. Мы вцепились в захваченную землю и нас обратно уже не сковырнуть. – Вышагивая рядом со столом, кургузый мужчина в черном френче по привычке размахивал тонким хлыстом, помогая себе озвучивать накопившееся. – Передовые части на границе Туниса и Алжира. Скауты уже пытаются прощупать подходы к Дебдебу и Ин-Аменасу. Отдельная группа усилит Марзук и захватит Гат. Таким образом к началу сентября можно будет формировать первую линию границы в пустыне, с возведением форпостов. И подопрем французов в Алжире с юга.
– Людей хватит? – спросил Иван Романов, застыв у другого края стола и помешивая ложечкой сахар в фарфоровой чашке. Бегать вслед за Вильгельмом императору не хотелось.
– Более чем. Главная проблема сейчас даже не то, сколько штыков мы вольем в бездонную бочку, а как быстро сможем наладить нормальное снабжение и переброску сил быстрого реагирования по занятой территории. Дороги... Там нет нормальных дорог. Я уж и не говорю про железнодорожные перевозки. Почти пятьдесят тысяч человек, которых надо кормить, поить и обеспечить материалами для строительства. Если на побережье хоть что-то навалили на складах, то в пустыне – ноль.
Знакомо. С похожими проблемами Российская Империя столкнулась, когда начала осваивать Каракумы. Хива и Бухара не сразу смогли превратиться в зажиточные губернии, сначала в песок пришлось вбухать очень большие деньги.
– Корабли с грузами из Египта и Порты уже в пути. Продовольствие, бревна, уголь. Все, что наши союзники готовы предоставить для будущего успеха. Насколько мне известно, выгребли практически под чистую запасы, которые оставляли на черный день.
– Капля в море, – фыркнул Вильгельм Пятый. – Но хоть это.
– Из Одессы второй караван вышел вчера. Первый должен разгружаться. Кроме того, свободные транспорты для будущих переселенцев отправлены в Триест.
– Слышал. Мы собрали почти пятнадцать тысяч фольксдойче, кто готов рискнуть.
– Что касается дорог, то у меня есть предложение. На первые полгода-год можно воспользоваться временным решением. Мы его опробовали в свое время в Каракумах, вполне неплохо получается.
– Да? – заинтересовался немец.
– Ведуны при помощи силы огня спекают песок в узкой полосе, превращая его в полотно. Машины, телеги, люди вполне могут пользоваться. Скорость возведения – по несколько миль на одного ведающего в день. Делает перерывы для отдыха и восстановления сил, зато нет необходимости тащить гору строительных материалов немедленно. Протянем транспортные нитки по основным направлениям, дадим возможность корпусу закрепиться на захваченной территории. Добровольный инженерный батальон уже грузится. Будет решать эту задачу в кратчайшие сроки.
Замерев у карты, Вильгельм посмотрел на хлыст, не глядя протянул его за спину адъютанту и впервые с момента встречи улыбнулся:
– Я рад, брат мой, что получается решать проблемы совместно. Мое сердце радуется, видя, что Российская Империя поддерживает нас в любых начинаниях. Отлично. Значит, при должном старании в начале октября приступим ко второму этапу, двинемся дальше. И к зимней непогоде вся Сахара будет под нашим контролем... Предлагаю перекусить и можно будет уточнить детали.
Рота Шольца добралась до промежуточной стоянки. Еще день – и можно занять Эль-Увайнат. Оттуда еще двое суток до Гата. Сомнительно, что противник оставит столь важный пункт без прикрытия, но гауптман надеялся, что имеющимися силами получиться провести разведку. В крайнем случае, закрепиться в Эль-Увайнате. Дождаться русских, застрявших неподалеку от Марзука. И начинать обживаться на новом месте.
За прошедшие две недели у Шольца только небоевые потери. Двое в обозе, свалившись от перегрева. Еще одному досталось по ноге во время разгрузки, тоже временно катается на телеге. Остальные унтеры и солдаты стойко переносят выпавшие на их судьбу невзгоды. Почти две сотни человек, если считать приданных на усиление пластунов.
Кстати, на самого молодого из русских штурмовики буквально молятся. Рядовой Сергий Макаров, воспитатель злобного как черт огромного ворона. Птица терпеть не может, если кто-то пытается ее погладить и любые угощения берет только из рук хозяина. При этом каждый день мотается по всей округе, возвращаясь в сумерках. Успевает и пожевать себе добыть, и барханы с высоты проверить. Зачастую приносит Сергию пойманных змей или местных грызунов с тонкими задними лапами и хвостом с кисточкой. Парень не брезгует добычей, свежует и пускает в общий котел. Поначалу бойцы относились к свежему мясу настороженно, но потом распробовали и звено Макарова уплетает теперь свежатину, аж за ушами трещит.