– А... – оглянувшись вокруг, девушка замолчала. Среди местами осыпавшихся проходов с исклеванными шрапнелью и пулями стенками сновали пропыленные мужчины с бурыми от грязи лицами. Уносили убитых, редко бережно подтаскивали тяжелораненных. И ни одного знакомого лица с белой повязкой на рукаве.
– Хорошо, я чуть посижу здесь. Вроде всех осмотрела, кого надо было... Пару минут. Вот здесь... Пару...
Накрыв девушку пробитым в двух местах шерстяным одеялом, мужчина медленно побрел к центру лагеря, опираясь на здоровую руку. Нужно было набрать воды и принести ужин лекарю. Чтобы успела за ночь восстановить силы. Самую капельку. Ведь только от ее умений и талантов зависят сейчас жизни многих мужчин, застывших на границе жизни и смерти. Она единственная, кто может им помочь. Худенькая девушка со спутанными кудряшками по сбившимся на бок платком.
Совещание проводили в одной из крохотных пещер, где можно было сидеть согнувшись. Август фон Шольц, с ввалившимися глазами на осунувшемся лице. Один лейтенант и двое фельдфебелей – остальные офицеры погибли, большая часть ближе к вечеру, во время того самого штурма обезумевших от ненависти врагов. Перебинтованный вахмистр Кизима, принявший на себя командование остатками русских и Макаров, гладивший сидевшего на плече нахохлившегося ворона.
– Комрады, ситуация сложная. Разведка доложила, что позади дорогу перекрыли силами не меньше пары рот. Рассредоточились, просто так не проскочить. И людей за подмогой не послать. На прорыв идти – тяжелых раненных много, бросать их не считаю нужным... Прямой телеграфной линии между Марзуком и побережьем нет, конные до ближайших войск доберутся только через полмесяца, если не позже... Поэтому придется отбиваться самим. Сколько сможем.
– Господин гауптман, звезды почти не видно. Бурю тащит. Слабая, на ночь и часть дня, но передышку нам даст.
– Хорошая новость, Марков. Чем еще порадуешь?
– Федор чуть по округе осмотрелся, на милю вокруг чужих секретов нет. Не хотят бритты зря людьми рисковать. Большая часть – у развалин Эль-Увайната временный лагерь поставила. Будь у нас пушки – достали бы, а так мы их даже побеспокоить толком не сможем.
– Это точно. Пушек у нас нет... Что у противника?
– Ящиков маловато с той стороны, наверное, большую часть снарядов по нам высадили за сегодня. Очень надеюсь, что такого обстрела завтра-послезавтра не будет. Если только не подвезут... Еще племена местные неплохо проредили, когда они на картечницы бежали. По кострам, наверное еще с полтысячи будет, может чуть больше.
– Сколько регулярной пехоты сказать не можешь?
– К сожалению, не знаю. Федора далеко не гонял, рядом мелкие группы, сосчитать трудно. Но тоже роты две-три россыпью.
– Спасибо. Значит, солдат больше нас раза в три минимум, дикарей раз в пять... Одна надежда, что опять толпой полезут, патронов у нас на полчаса боя осталось... Дирк, что с продовольствием?
– Ужин раздали, сухой паек еще на неделю. Фляги заново пополнили, в двух бочках еще вода есть. Но этого на один день максимум.
С водой повезло, успели запасти, прежде чем подходы к источникам перерезали. Но что делать когда эти жалкие крохи закончатся?
– Можно подождать, как ветер начнет стихать и на верблюдах к северному ручью сходить, – предложил Сергий. – Могу я с моими бойцами. Зверей посмотрел, они к местной погоде привычные. Как раз по распадку и доберемся. Чужой пост в стороне, нас даже не заметят. Три горбатых, на каждого по две бочки. Еще день, а то и два продержимся.
– Хорошо. Когда соберешься, предупреди меня. Может, кого в прикрытие выделю... Что у нас еще из срочного?
Через десять минут уставшие мужчины стали расходиться по своим местам.
Сидя у медленно остывающего камня, Шольц с Дирком добили остатки шнапса в крохотной фляжке. Каждому хватило по крохотному глотку.
– Что скажешь, камрад? Похоже, отбегались?
– Похоже на то, господин гауптман.
– Для тебя – Август. Погоны уже ничего не значат, всех в одной могиле песком забросают на днях... Как думаешь, Макаров в самом деле сможет воду добыть?
– Очень на это надеюсь, – унтер поежился под налетевшим порывом ветра и поднял потрепанный воротник мундира. – Парень бедовый. И удачливый. Сколько с нами – и ни царапины. И головорезы у него – все как на подбор, хоть сейчас в гренадеры записывай. Когда они рванули русского гауптмана отбивать, я их сначала похоронил. Там форменная мясорубка была. Но ведь вернулись, и даже раненных сколько-то с собой притащили.
– Это точно... Значит, будем верить в его счастливую звезду. С погодой он угадал, в самом деле буря начинается.