Когда закончили с реорганизацией и выстроили подобие порядка, Макаров пожаловался стоявшему рядом горбуну:
– Словно в нечистоты с головой окунулся. Как с этой дрянью колдуны и ведьмы живут? Это же как в бездну упасть, где никогда дна не достигнешь.
– Потому что переродились они, Сергий. Нет среди обращенных людей больше. Все с червоточиной. За что и кара неминуемая их ожидает. Поэтому охотники за нечистью все под вечным присмотром, чтобы сами не перекинулись. Зло, оно всегда на легкий путь толкает. И каждый раз приходится себя проверять – ради чего ты меч обнажил. Ради чего других жизни лишил. И война не все грехи спишет. Потому как и на войне надо человеком оставаться.
– Согласен... Пленных не уничтожать. Мирное население не сжигать заживо. Не оскотиниться, одним словом... Все, надо отдохнуть. Завтра формировать команды для осмотра разгромленного лагеря и начинать брать под контроль север Тазили. Оружие собирать, опорные пункты строить, раз дармовой рабочей силы полно. Нужно их делом занять, чтобы дурные мысли в голову не полезли.
Потрепанной роте нужно было удержать захваченное, не допустить бунта почти полутора тысяч военнопленных и двух сотен черных помощников. И хоть как-то сообщить командованию, что жизненно нужны подкрепления. Потому что поставленная задача до конца еще не выполнена. И над Гатом все еще развивается британский флаг. Но продолжить наступление нет никакой возможности. Просим о помощи...
На побережье Флетчер гнал грузовик практически без остановок. Подобрал еще двоих в Гате, остальным оформил документы, как сопровождающим и вдавил педаль газа в пол до упора. Когда в глазах начинало слезиться от слепящего солнца, менялся со здоровяком Бакли, умевшим крутить баранку. И на каждой промежуточной точке, где заправлялись и вылезали на песок размять ноги, Чарли читал телеграммы и мрачнел. Джина в бутылке удержать не получилось, новости разлетелись по всему свету. Теперь перепуганное командование требовало все новых деталей, а сообщать особо было нечего. Поэтому вслед за пропыленным грузовиком другие “храбрые вояки” тихо снимались с оборудованных позиций, бросая имущество и устраивая драки за свободные места в машинах. Из Гата уже никто не отвечал, не поймешь – зомби сожрали или просто рванули вслед за беглецами. По уровню истерики в принятых сообщениях из центра можно было представить, что уже выплеснулось в газеты.
Оценив расстояния, наследник Флетчеров не стал наматывать мили через всю Сахару, двинув на юг. Там сумел добраться до Томбукту, который считался центром культуры в местном захолустье. И здесь впервые смог поговорить с представителем властей. Французский офицер удивленно посмотрел на мужчину в грязной одежде, покрытого бурой пылью, затем покрутил в руках бумагу “подателю сего” и уточнил:
– Месье говорит по-французски?
– Да, господин майор.
– Вообще-то, лейтенант. В этой глуши найти майора можно только в столице колонии. Каким ветром вас сюда занесло?
– Вместе с охраной пытаюсь добраться к командованию. Буду признателен, если вы окажете возможную помощь. Наш грузовик на последнем издыхании. Впрочем, как и мы сами. Пробивались по Сахаре из последних сил.
– Сахара? А, я понял! Вы из экспедиционного корпуса, который сожрали в песках!
– Можно и так сказать.
– Месье, скажите, это все правда? Вчера вечером пришли газеты, я читал и не мог поверить собственным глазам!
На стол легла увесистая стопка. Похоже – по телеграфу прислали в местные типографии куски статей, те спешно выпустили экстренные тиражи.
Бегло просмотрев наиболее эпатажные заголовки, Чарли вздохнул:
– Не знаю насчет германской армии, а британский корпус разгромили полностью. С этим я согласен, лично пробивались через орду зомби.
– И они идут сюда? Как в Румынии?
Сильно восстание мертвецов под боком Европы народу головы взбаламутило в свое время. Сколько обсуждали, предположения разные высказывали, груды фотографий позже публиковали. Только скажи “восставшие” и любой школьник в карту с уверенностью ткнет.
– Это не знаю. Мы успели уйти, теперь нужно срочно передать накопленную информацию. Надеюсь на ваше содействие.