Соседи по вагону на зверя сначала косились, но позже привыкли и обращали не больше внимания, чем на баулы под ногами. С куда большим интересом слушали байки Герасима про Африку. Про дураков-верблюдов, что так и норовят пнуть, если зазеваешься. Про жару. Про горькую воду. Про песок, который вытряхиваешь из одежды каждые пять минут, а его все больше и больше забивается. Про страшных черных аборигенов, тыкающих копьями задремавших часовых. Одним словом – горбун отдыхал душой. Остальные изредка поддакивали и улыбались в усы.
Кусака не отказывалась от любых угощений, жевала все, иногда даже с газетной бумагой, если не успели развернуть. По распорядку выходила в тамбур, где Сергий расстилал кусок мешковины, поверх кучу газет, чтобы потом на остановке все выбросить в мусор.
Поездной урядник пару раз проходил состав из конца в конец, посидел рядом на лавочке, послушал и посмотрел медали, лежавшие в специальном кожаном кошеле. Сказал: “эка зараза”, откланялся и ушел дальше следить за порядком. Солдатики без спиртного, не безобразничают? Так что их зря дергать. Люди все в годах, студент к ним прибился и слушается – значит, все как нужно. Проводник сам из служивых, моментально общий язык нашел. Пассажиры пару раз помогали ему уголь в мешках загрузить. Поэтому и чаем поит, и на прогулки в тамбур смотрит спокойно. Убрано? Да. Запаха нет? Так пусть зверь дремлет у нижней полки. За проезд армия оплатила, герой имеет полное право похрапывать ночью. Все довольны.
Единственное, что Макаров услышал по личным делам, так это Герасим перед сном сказал:
– Новости почитал. Архиепископ Мирон преставился. Нового избрали, Капитона.
– Нам это каким боком?
– Старого я знал, он меня даже на учебу к охотникам за нечистью отправил, когда после больнички след твой потерял. А вот новый – ему до нас дела особо нет. Но и по старой памяти жалеть не будет.
– Что за человек?
– Властный. Любит, чтобы все по его было. Поэтому по приезду надо будет осмотреться. С народом потолковать. Меня наверняка с докладом вызовут.
– Понял. Но нам торопиться особо некуда. Москва завтра утром. Там до вечера чуть погуляем и на следующий поезд. Считай – почти дома.
Глава 12
В Москве пробыли недолго. Как выгрузились на Киевском вокзале, Макаров настоял на том, чтобы в бани заехать. За сорок минут добрались на двух пролетках. Кусака таращилась на прохожих, те провожали взглядами непонятную тварь.
В Китайских банях некромант быстро нашел общий язык с местными старожилами, договорился с банщиками и вся веселая компания расположилась во внутреннем дворе. Туда притащили деревянные шайки для мужиков и огромную бадью для гиены. Зверюга сначала с интересом пыталась ловить мыльные пузыри, затем распробовала и насупилась. Но двукратную процедуру помывки выдержала, потом сидела на дерюге и ждала, пока хозяин хорошенько вытрет и расчешет. Только после этого устроилась на ближайшем сухом пятачке и стала вылизываться.
Обедать в ресторан не пошли. Заказали сюда же, попутно угостив свободных банщиков. Посидели за большим столом под открытым небом, порадовались неожиданно теплым дням. Зима на носу, а до сих пор ни снега, ни морозов. Хотя знающие люди уже обещают и то, и другое.
По дороге на Центральный вокзал, попросили извозчика заглянуть в продуктовые ряды. Там набрали чуть овощей, свежих пирогов и два берестяных бидончика с квасом. Спиртное никто в дороге даже не пробовал. Староверы считали, что стол с положенным накрыть можно, когда порог дома переступил. Макаров пил крайне редко, Герасим же предпочитал любым крепким напиткам морсы. Поэтому проводник в вагоне чуть покосился на пассажиров, но ничего не сказал. Когда поезд тронулся, подошел к последним полкам, где обосновались бывшие добровольцы и сообщил:
– Чай будет через полчаса. Во вторую столицу прибудем завтра к четырем вечера. Если собачке что надо, у меня старых газет пачка на растопку лежит.
– Спасибо на добром слове, не откажемся. С нами перекусить не присядете? У нас и яички вареные, и шпик с чесночком.
– Благодарствую, только если вечером, когда остальные спать лягут.
– А про собачку откуда знаете, если не секрет?
– Так бригада с Одессы уже всем рассказала, что герой домой едет, с медалями. Зомбиев и негоров кусала, за солдатиков грудью стояла. Поэтому я со всем почтением. Сам в Мерве три года в обозе грузы возил. Потом волнения на границе закончились и домой отправили. Но лямку потянул, порядок знаю.
В соседнем открытом купе устроился пожилой господин с грустными глазами. Пару раз сходил в туалет в конце вагона, профессионально-равнодушно успел пересчитать всех по головам и успокоился. Скорее всего – ночью будет вскакивать каждый раз, когда кто-нибудь до ветра пойдет или гиене приспичит. Что поделаешь, работа у него такая. Сидел в уголочке, листал толстую книжку с желтыми страницам, “грел уши”. Но Макарову было не жалко. Все важное между своими еще на пароходе обсудили. Сейчас жуют, дремлют и минуты считают, сколько до родных берез осталось.