Достав из кармана платок, Макаров вытер пот, убрал все обратно в коробку и застегнул рубашку. Погладил встревожившуюся гиену и прошептал:
– Все нормально, Кусака. Считай, теперь мы окончательно дома. Давай заберем сотню мелочью и пойдем в город, надо насчет ночлега узнавать. Время к шести вечера, добрые люди давно уже ужинают, а мы все скачем, словно блохи на сковородке.
Рубль пришлось заплатить за услуги нотариуса. О чем с легкой печалью в голосе сообщил стряпчий. Заплатив, молодой человек с гиеной на поводке откланялся и вышел на улицу. Поежился от налетевшего холодного ветра и усмехнулся про себя: да, это не Африка. Там подобный дубак только по ночам. Здесь же – скоро завьюжит в полную силу. Сильно зима подзадержалась, обязательно наверстает. Поэтому надо будет из обновок завтра же купить шубу потеплее и валенки с шапкой. В Одессе подобным не торгуют, это уже в местных лавках спрашивать надо. И варежки. На меху. Потому что мерзнуть Сергий не любил. Сразу вспоминалось, как в драном чужом сюртучке бегал со свертками, разнося заказы покупателям.
– Вы таки скажите, кого мы видим. Еще совсем недавно мы хотели поставить свечку за его здоровье, а он молодой и таки здоровый стоит прямо на ступенях. И даже не один... А оно...
– Не кусается, – ответил на незаданный вопрос некромант. Полузабытые лица. Старики ашкенази, один владеет несколькими ателье по всему городу, у второго часовая мастерская и у детей модный автомобильный ремонтный салон.
– И даже не кусается. Хотя, по внешнему виду, я бы ей палец в пасть не стал класть.
– Я бы тоже, – усмехнулся Макаров, спускаясь по широким ступеням на мостовую. – Пожрать она любит. Тоже очень рад вас видеть в добром здравии. Как семья, как дети?
– А что им будет, – фыркнул Аарон, любивший в каждой беседе исполнять лидирующую скрипку. – Живут, плодятся и размножаются, просят деньги на хозяйство. У меня иногда возникает желание проверить, может, они ассигнациями печи топят? Исчезает все, не успеваю считать.
Стоявший сбоку Исаак кивнул. Похоже, проблемы с многочисленной родней были общими у стариков. Невысокие, еще достаточно крепкие, в черных длиннополых пальто с каракулевыми воротниками и шапочках-пирожках. Можно носить, как есть, а можно опустить “уши” и никакой ветер не страшен.
– Так вы таки решили вернуться?
– Да, господин Аарон. Я родился здесь. Хочу здесь и закончить жизненный путь. Лет так через сто.
– Похвальное желание. А в банк вы заглянули, чтобы проверить, хватит ли средств купить место на кладбище? Я не удивлюсь, если это так. Вы на редкость обстоятельный молодой человек.
Улыбается старик, а глаза хитрые. Явно хочет узнать подробности, потому как босяк, забежавший погреться в банк – это одно. А его клиент – это уже совсем другое. Что же, не стоит его разочаровывать.
– Чуть наличных взял. Нужно где-то угол снять, пойду сейчас по гостиницам прогуляюсь, номер на пару дней поищу. Потом газету куплю, почитаю, где сдают.
– Вы таки хотите сказать, что вам нужно где-то жить?
– Совершенно верно.
– И собачке вашей тоже?
– Разумеется. Боевой товарищ, наград больше, чем у меня за всю Африканскую компанию.
– Кто бы мог подумать... Знаете, сегодня очень удачный день для всех нас. Правда, Исаак? Потому что у моего старого друга есть то, что может вам понравиться.
Старый друг явно витал мыслями где-то далеко, поэтому прозвучавшая фраза его поставила в тупик.
– У меня что-то есть?
– Конечно, Исаак. У тебя есть чудесный домик на Посольской, который построил твой племянник. Там еще огородик размером с мой платок и забор выходит прямо к реке. Ты еще жаловался, что почти сразу после стройки парень стремительно женился, у него не менее стремительно родились дети и ему пришлось подыскивать угол побольше. А весь хлам, который ты там хранил, на днях вывез на склад.