Здоровяк совсем посмурнел. Похоже, наглость бригадира ему тоже не нравилась. И хоть Сергий был чужаком, прибившимся в бригаду из городских оборванцев, но наглеть-то положено в меру. Однако парень еще не закончил.
— Мы как с подвалом закончили, там нам на руки что-то выдали. И вот есть у меня подозрение, что старшой не только меня обнес. Вы же тогда в кабак пошли, да?
— И?..
— Хорошо погуляли… Скажи, на какие?
— На свои гуляли, щегол. Неплохо заработали, вот и отдохнули.
— Ага, на свои. Поди, так и услышал, когда тебе полушку в кулак сунули. А я точно знаю, что хозяину за качественную работу и то, что раньше срока управились, заказчик премию подбросил. Вот на эти деньги вас и поили. А не на заработок… Будь у меня на руках бумаги, где работа расписана, я бы тебе с цифрами все показал. Не зря у прилавка стоял и бухгалтерию в лавке вел. А так — мое слово супротив Ивана — это хуже ветра. Меня еще в навете обвинят и не просто на улицу выкинут, еще и руки-ноги переломают… Так что во вторник я с докторами закончу и в управу, за расчетом. Долгов за мной точно нет, а ждать премию летнюю — дураков нет. Даже у цыган в Соснецах больше заработаю.
До входа в больницу возвращались молча. Но протянув руку, Агафон проворчал, с непонятным выражением в глазах рассматривая Сергия:
— Бумаги, говоришь? Будут тебе бумаги. Во вторник я тебя заберу, дождись. На месте и порешаем все…
***
Похоже, ситуация пока по счету один — один. Большой дружбы с помощником бригадира ждать не стоит, он о себе, о родне и друзьях печется в первую очередь. Но вот обоснованное зерно сомнения заронить удалось. А, как удалось составить по обрывкам старых разговоров и картинок из прошлого, это сомнение явно имеет под собой очень существенный базис. Как говорится — математика врать не любит. Это не статистика, которую стараются загнуть по пожелания заказчика. Здесь все проще. Вот дом. Вот выполненные работы. Вот расценки. Итого за вычетом отступных пилится на участников процесса. И если в кармане у большей части надрывавшихся на холоде и в грязи в итоге окажется меньше ожидаемого, то могут и спросить. Тем более, что в бригаде народ с Белозерска, а там лихих мужичков до сих пор хватает. Вот и проверим.
Додумать Сергий не успел, потому что сбоку, от кочегарки, долетел истошный девичий визг. И, судя по громкости, испугались явно не мыши, а чего-то куда более серьезного…
— Ма-моч-ка!.. А-а-а!!!
Глава 3
Сегодня у Сашеньки Найсакиной была вторая суббота, которая началась ранним подъемом в шесть утра, затем завтраком и сборами на учебу. В первые выходные удалось разобраться с перечнем необходимых предметов и тем, чем именно придется заниматься на курсах в училище. Тогда же впервые Сашенька познакомилась и с Анастасией Ивановной, которую официально величали лишь Вашим Благородием. Все же потомственная боярыня, не кто бы кто. Но у себя в классах высокая дородная старуха требовала, чтобы послушницы обращались «госпожа директор».
Девушки в заново сформированной группе были все новенькими, поэтому неожиданно друг для друга сбились в плотную стайку и старались помогать друг другу, испуганно посматривая на других учениц, задиравших от важности нос. Еще бы — за полгода учебы будущие сестры милосердия успели и в прозекторской побывать, и основы ухода за больными освоить. Это для новичков все пока страшно и неизведано.
Большим плюсом для себя Сашенька считала, что большую часть практики нужно будет проходить в Центральном Госпитале Святого Великомученика Изослава, рядом с княжеским детинцем. Там же матушка в свое время училась, хвалила и врачей, и младший медицинский персонал. И добираться не так далеко от дома.
Но сегодня пришлось сопровождать старшую сестру в отделение земской больницы на выселках. Из управы прислали бумаги с требованием провести инспекцию. Под это поручение троих новичков и выделили: папки таскать, справки помогать переписывать и жалобы больных сортировать. Чем и занимались полдня, до обеда.
Получив законные тридцать минут отдыха, Саша поинтересовалась у поварихи, разлившей жидкий суп по щербатым мискам:
— А где можно у вас чаю взять?
— У меня и можно, голубушка. Правда, остыл давно. Если хочешь свежего, то в котельную надо за кипятком сходить. Я тебе чайник могу дать, на всех и возьмешь.
— А как туда добраться?
— Прямо по коридору, до конца. Как по лестнице спустишься, выйдешь во внутренний двор. По левую руку красное кирпичное одноэтажное здание с большой трубой, не ошибешься. Вход по центру. В прихожей будет два крана, один на зеленой трубе, второй на серой, там еще табличка сверху привинчена: «Горячо». Вот с него и набирай. Сирафим Михалыч как с ночи протопил, так сейчас наверняка отдыхает, ты его не найдешь. Но дверь всегда открыта. И рядом все, не заплутаешь.
Чайник был большой, с вмятиной на боку и крючковатым носиком. Выбравшись на улицу, Саша осмотрелась и пошла по отсыпанной крупной каменной крошкой к котельной. Дверь была открыта, как и говорила повариха. И горячую воду удалось найти сразу же. Причем кочегар явно работал на совесть, потому как в чайник лился настоящий кипяток. Закрыв крышку, девушка поставила мятую посуду на скрипучий табурет, в одиночестве притулившийся у стены, и задумалась. Тащить ношу будет тяжело, может все же кого из ходячих больных привлечь?
Но размышления прервало странное шипение, долетевшее из дальнего угла под высоким потолком. Обернувшись, Саша взглянула на источник звука и замерла.
Зацепившей костлявой лапой за переплетение труб, сверху на незваную гостью пялился монстр. Антрацитово черный, с абсолютно лысой блестящей головой и пастью, забитой похожими на иголки зубами. Размерами чуть больше кошки, совершенно не похожий на что-либо виденное ранее. Сглотнув, тварь снова зашипела и начала медленно на четырех лапах подбираться поближе, двигаясь по стене, будто по проспекту, наплевав на силу тяжести.
Осознав, что сейчас «это» будет ее жрать, Сашенька завизжала во весь голос. Одновременно с этим ощущая, что ноги отнялись и силы остались лишь на крик. Разум затопил первобытный ужас, а взгляд остановился на оскаленной пасти и зубах.
— Ма-а-амо-о-чка!
Дверь распахнулась и внутрь кто-то ввалился. Девушка даже не смогла понять — кто это, как крепкая рука выдернула ее и выставила на улицу. Увидев, что захлопнувшаяся дверь стала хлипкой преградой от ночного кошмара, будущая сестра милосердия рванула к больнице, с хрипом втягивая воздух. На второй этаж в столовую Саша взлетела, перепрыгивая через две ступеньки, там промчалась вихрем и чуть не снесла выглянувшую на шум начальницу:
— Софья Ипатьевна, Софья Ип… И… Там в кочегарке нечисть! Меня чуть не убила!
— Что ты несешь? — Старшая сестра нахмурилась. Не хватает еще скандал в больнице учинить, позору не оберешься.
— Черная, зубастая! Там кто-то из мужчин внутрь вошел, так она его же сожрет!
— Тварь, говоришь?.. Где у вас сторож? И кто из ходячих больных может помочь кочегарку проверить?
Ладно, скандал. А если в самом деле новенькая что-то увидела? Вон, на лице не кровинки, чтобы так взрослую девушку напугать, надо постараться.