Через полчаса старик закончил читать письма, выслушал все предложения и протянул руку за крохотным серебряным колокольчиком, который стоял рядом на столешнице.
— Зорюшка, будь добра, принеси мою коричневую папку, что в библиотеке. Ту самую, где чековая книжка.
Дождавшись, когда служанка положит нужный предмет перед ним, Зевеке достал плотный лист, исписанный мелким почерком, окунул перо в крохотную чернильницу-непроливайку, затем долго выводил вензеля и разглядывал результат. После чего покосился на замершего чиновника и объяснил:
— Ко мне уже подходили люди от местных торговцев. Узнавали, не уступлю ли я лакомый кусок по бросовой цене. Боялись, что взбрыкну на последок и чего удумаю… Так вот. Это дарственная нашей епархии. Будьте добры, как поедете обратно в город, загляните на первом же повороте от меня направо. Там церковь Иоанна Милостивого. Батюшке отдадите, он дальше уже передаст, кому следует.
— Епархия?
— Да. Поставят на землице приют для бездомных, со Скорбным Департаментом остальные вопросы решат. Князю поклонятся, он под свою руку возьмет и благословит на доброе дело. А купчики эти вместе с заступником своим, графом Березиным, пускай локти кусают. Потому что хапают без меры, по правде жить не хотят, лишь о мошне заботятся.
— Но вы же останетесь ни с чем!
— Я?.. Молодой человек, мне еще пару недель на этой стороне костями трясти. Все, почти отмучался. Поэтому ни деньги от Новгорода, ни аукциона мне не нужно… Об одном жалею, что Великие князья мою воспитанницу сгубили, некому дело отнаследовать. Но это уже прошлое, что его ворошить?
Поднявшись, Лавр замялся, но все же спросил:
— Так что мне передать?..
— Дарственную передадите, больше ничего не нужно. Я про вас слышал, вы человек хороший, без гнили. А господам прочим мне и сказать нечего. Что раньше не слушали, так и сейчас от любых слов отмахнутся… Ступайте с богом. И покойной дороги вам обратно в столицу…
***
Вдох-выдох. Через боль, через «не могу». Вдох-вы…
Сергей лежал на животе, борясь за каждый глоток воздуха. Проклятая зараза умудрилась зацепить его, когда ездил к дальней родне на похороны. Простыл на кладбище, потом на поминках сидел не пойми с кем. Похоже, там и подхватил гадость. По возвращению домой затемпературил, но все надеялся на парацетамол и средства от кашля. Из-за поездки пришлось спешно закрывать кучу тасков, очередной авральный релиз, потом еще ругаться с менеджментом на тему отработок. В итоге в больницу попал уже на скорой, с трудом понимая, где находится и что вокруг происходит.
Поражение легких больше восьмидесяти процентов, попутно бактериальная пневмония, которую антибиотики не берут. И полчаса назад дежурный врач уже прямо намекнул, что хорошо бы родственникам сообщить. Потому как динамика очень нехорошая, а в реанимации свободных мест нет. В палате же не откачают.
Только родственников уже и нет, как раз на проводы последних ездил. Жалко лишь, что к сороковнику ни семьи, ни друзей близких. Все как-то мимо пробежало. Работа, новые проекты, выступления на конференциях. Потом один стартап, другой, долги. Теперь вот — нескончаемое веселье в нефтяной компании, век бы ее не видеть. Может быть, даже задним числом попытаются списать в балласт, чтобы на страховку не тратиться.
В затуманенном болью мозгу неожиданно возник скрипучий голос, больше похожий на надсадный кашель:
— Ты чьих будешь, человече?
— Что? Кто здесь?
— Это не так важно, кто я. Важно — кто ты… Чем на пропитание зарабатываешь?
— Я… Программист. Код пишу
— Про?.. Не знаю таких.
— Ну, объясняю машинам, как человеческие приказы выполнять.
— Машинам? А, понял. Механик, то есть. Есть у нас такие. Паровоз починить или у летунов для дирижабля двигатели перебрать.
— Не совсем так.
— Ладно, мелочи это все… Я почему к тебе заглянул… У нас с тобой очень много общего. Оба уже одной ногой в могиле стоим. Буквально чуть-чуть осталось.
С трудом приподняв голову, Сергей посмотрел по сторонам и понял, что с головой у него совсем плохо. Вон, уже галлюцинации начались. В палате он один, а голос никуда не делся.
— Меня откачать должны. Обещали.
— Доктор обещал? Так ему положено. Протянет, чтобы на следующего спихнуть, да и домой пойдет, отсыпаться… Я же за грань столько раз заглядывал, поэтому правду знаю. Без правды моей работой заниматься нельзя. Никак.
— А вы — кто?
— Я? Некромант. Души неупокоенные на суд божий провожал, да попутно помогал полиции за грехи тяжкие убивцев разных на каторгу отправлять.