Сам Август на возможных злопыхателей не обращал никакого внимания. Перед ним стояла четко сформулированная задача: проявить себя как можно лучше в предстоящей кампании, чтобы отцу разрешили получить обширные земли под будущий замок и форпост для защиты переселенцев от разной швали. Тем более, что треть рядового состава в роте по возрасту уже как раз через год могут подать прошение об увольнении в запас и почти все готовы пойти под руку фон Шольцев.
Два года тому назад обер-лейтенант получил повышение после успешного рейда по приграничью. Из его людей половина была ранены, но никто не погиб. Несколько разгромленных банд, уничтоженные склады с контрабандой и зачищенное гнездо местных сатанистов. Получив звание гауптмана и новую роту, превратил свое подразделение в эффективный инструмент для решения любых задач, не потеряв при этом ни одного солдата. Шестерых комиссовали из-за полученных ранений, но похоронки никогда не подписывал. Драл с подчиненных три шкуры, делил с ними сухпай, зачастую спал под одной шинелью на срочных выходах в поддержку пограничников. Во время грандиозной пьяной драки в Лугоже выдергивал загулявших идиотов, заработав извилистый ножевой шрам на левом виске. Потом лично бил рожи, однако военной полиции никого не сдал. И теперь — любой из унтеров мог поклясться, что парни из роты отдадут не задумываясь жизнь за своего вождя. Подождите совсем чуть-чуть — скоро Август получит сначала майорские погоны, а потом и оберст-лейтенанта. Тогда в подчинении у него будет уже не просто штурмовая рота, а целый батальон. И чертям в аду станет тошно, если мальчики Шольца заглянут в гости.
Перевернув очередной лист, гауптман поморщился. Газетчики пишут всякую дрянь. Выдумали же: Союз Четырех! С каких пор Порта может претендовать на мировое признание? Даже Италия на побегушках, в качестве временного союзника и буфера между Рейхом и франками. В новом походе главную скрипку будет играть рейхсвер и добровольческие силы русского императора. И еще Черноморский флот в качестве прикрытия от возможных каперских наскоков британцев. Но — Порта?
В остальном, настроение у Августа было приподнятым. Удачно удалось во время ротации в штабе протолкнуть идею с включением его головорезов в третий Баварский корпус. Опыт дальних рейдов и отличная подготовка солдат сыграли свою роль. Ну и отец постарался, замолвил где надо словечко. Жаль, дед умер в прошлом году и собственными глазами не увидит, как семейный штандарт взовьется над новыми землями. Но самый молодой гауптман первого батальона знал, что Риггер фон Шольц с небес обязательно присмотрит за внуком в будущих сражениях. Он так обещал. А Шольцы слов на ветер не бросают.
Поправив фуражку, офицер шагнул вперед и занял свое место перед марширующей ротой. Настала их очередь грузиться. Завтра утром снимаются с якоря — и здравствуй, Африка. Мы пришли вонзить тебе в глотку тевтонский меч. Как сказал император: «Наследники Нибелунгов обретут славу и землю». Ради этого стоило пролить кровь.
Глава 14
До станции Сергия подвез все тот же дед Михась. Мало того, Пахом Никифорович с ним пошептался и возница не взял ни копейки, пробубнив что-то про «соседям помогать надо, соопчество завсегда хороших людей поддержит». Чуть отдохнувший за ночь некромант сидел сбоку от старика, отдуваясь после обильного завтрака и щурился на июньское солнышко. Хорошо еще, что выехали достаточно рано, не припекало. Самая жара будет уже потом в вагоне, пока же: птички поют, кузнечики в высокой траве орут, ветерок листьями играет. Видишь, как мир вокруг живет и ощущаешь чувство дикой радости: выжил назло всему! На грани стоял, в Тьму сходил и вернулся, а теперь — хочется петь во все горло и Уральский хребет с места сдвинуть. Правда — не сейчас, ноги что-то слабо держат. Чуть позже, как оклемается.
Михась косился на пассажира, но особо о визите к ведьме не спрашивал. Может, староверы отсоветовали. А может седина и измученный вид лучше любых разговоров показали, каково было у Горькой Марты гостить. Но молча сидеть было скучно, поэтому Сергий без особо внимания слушал про захромавшую кобылу, битых на ярмарке цыган и свояка шурина, потерявшего последнюю совесть. Дерет за мед липовый с родни втридорога и даже скидку не выпросишь. Самому говорить совершенно не хотелось, поэтому парень лишь в нужных местах поддакивал или хмыкал. Где нужно — одобрительно, а про шурина — сочувственно, даже языком поцокал. Старику этого более чем хватило и когда добрались до вокзала, так стали почти друзьями.