- Я должен убедиться в честности Твоих слов. Обещанный Тобою дар слишком много значит для меня! - Старик на миг обезумел, дернулся в сторону Вурда и резко остановился. - Чудовище, порожденное огнем и муками, я все равно буду просить Тебя о большем, ведь Ты платишь мне тем, что Тебе не принадлежит. Ты возвращаешь мне мое и называешь это платой!
- Ошибаешься, душа твоей дочери в моих руках и ни в чьих других. Она сама отдала себя в услужение моей воле, так не мешай ей следовать своим путем, - Демон ответил ему, не открывая глаз.
Сначала Варе показалось, что речь может иди о ней, но это было не так - старик ей был совершенно незнаком и никак не мог являться ее отцом.
Паромщик первым ступил на берег и направился в сторону дома, следом за ним трусцой побежал ворлак. Хижина обветшала, с крыльцом вросла в землю, а трава на его лужайке была выжжена, и землю покрывал толстый слой сажи и пепла. В оконных проемах виднелись призраки: молодая женщина с обожженным лицом и пожилая женщина, теребящая в руках медальон в виде сердца.
Варя покидала лодку, и лоскут ее одежды зацепился за ветвь дуба и потянул за собой мантию. С головы девушки упал капюшон, и тут же поднялся горячий ветер, который растрепал ее длинные волосы. Варя почувствовала сильное головокружение и оступилась на шаг назад, оказавшись по щиколотку в воде. Тени с визгом воспрянули с глубин водоема и полетели к берегу, они ступили на сушу, и земля на месте пепелища вновь загорелась.
Старца охватила паника, он побежал к воде, а тени, как стрелы, насквозь пронзали его тело. Они стремились к пламени, кольцом охватившему его дом. Призраки в окнах исчезли, Варя в этой суматохе пыталась найти Вурда, но видела лишь мелькающие повсюду силуэты. Раздалось пение канарейки и хриплое карканье воронов, запертых в клетках. Варя попыталась собрать свои волосы, заслонявшие ей глаза, но ветер одерживал победу и вырывал их прямо у нее из рук. Столбы пламени поднимались все выше и выше, черная копоть оседала на крыше дома и крыльце. Путница хотела укрыться на веранде, но подступиться к ней было невозможно. Она потеряла старца из виду, но слышала его голос, доносившийся с болот:
- Смотри, смотри на чужую боль! - Он вопил во весь голос. - Собственные страдания уже надоели Тебе, Ты оставил их до лучших времен. Сын, не знающий Отца, клеймил мою душу, навеки решил ее покоя, заразил меня помыслами своими. Мучаясь в собственной постели, издыхая каждую ночь, я чувствовал, что моя душа воняет, гноится и по частям отмирает. Но я не чувствовал боли, Ты лишил меня мук совести, шанса искупить содеянное и очиститься. Я стыдился лишь одного - предстать перед Спасителем, ведь Ты тянулся за мною липким следом. Я хотел превратить в прах своих близких, зная, что передал им Слово Твое. Я хотел уничтожить все следы Твоего пребывания, выжечь все, что посеял, и покрыть землю золой, чтобы никогда на месте, где Ты ступил, ничто не рождалось и не плодилось. Я проклинал Тебя, делая лишь сильнее, или Ты вовсе не слышал меня?
- Старик, ты безумен с рождения. - Голос Вурда звучал повсюду. - Мне не впервой слышать обвинения во всех людских грехах и тяготах. И земли эти мне неведомы, я ранее здесь не ступал, хоть ты и звал меня. Мы виделись с тобой только на Северных болотах, когда я просил тебя мне помочь. - Варя больше верила старику - Демон нагло врал. - Спасителю твоему не нужно более придумывать ордалии, которые изобличат вас неверии в могущество Его. Вы убоялись зла, едва услышав о его существовании, ни разу воочию его не лицезрев, решили, что не помощник вам Создатель, что вы сами и есть борцы с невидимым врагом. Тень, что нависла над твоей семьей, что беспокоила и лишала их разума и сна, была отброшена тобой. Ведь ты превратил свое пастбище в погребальный костер.
Варя почувствовала сильное жжение во лбу, вода начала бурлить, маленькие капли, как в бутылке с газировкой, стали отделяться от ее поверхности и подниматься в воздух, насыщая паровые сгустки, висевшие над берегом. Варя вмиг опомнилась, хотела было бежать к Вурду, но завязла в тине. Языки не стихающего пламени поднялись над землей, они танцевали в воздухе, приобретая людские очертания. С крыши слетела черепица и вспарила над гнилым настилом чердака, россыпь оконных стекол, как лед, нависла над крыльцом, готовая обрушиться на голову любому, кто решится ворваться в дом. В воздух беззвучно поднялись сухие листья камышей и щепки.
- Верни обещанное! - Старик немного осмелел и двинулся от берега к костру.