Отношения между ними троими всегда были напряженными, не меньше Варю утомляло постоянное внимание к их персонам со стороны федеральных служб и слежка, которую они за ними вели. Смок же работала над своим собственным проектом и с Варей почти не виделась, она стала психиатром и, как некогда Афина, изучала особенные случаи душевных расстройств и тестировала на больных препарат «Insomnia», более Варя о ней ничего не знала. Но между ними всегда оставалась натянутой совершено особенная и никому, кроме них, не видимая леска, по которой передавались малейшие вибрации страха, радости и боли, так они могли всегда чувствовать друг друга на расстоянии и читать мысли.
Как это предполагалось, препарат «Insomnia» стал видоизменяться, его прежние дозировки и свойства перестали устраивать Владислава. Он, конечно, рассказывал Варе о том, как все это начиналось, о тех днях, когда ученым впервые пришло в голову использовать осознанное сновидение для того, чтобы разделить понятия души и тела, чтобы прочесть рукописи, начертанные безумцем в кладовке своего подсознания.
- Раньше для некоторых стадий эксперимента требовалась остановка сердца подопытного, ее вызвали с помощью передозировки опиатами. Само действия героина, а в случае со мной использовали именно его, подразумевает, что сознание человека становится готовым к встрече с вечностью: полчаса тянутся, как десятилетие, нет страха и самого ощущения тела, душа словно выходит из него, не видя в нем надобности. - Он рассказывал ей это за кружкой кофе. - Но остановка сердца происходит на самом деле, и пусть подопытный этого уже не ощущает, через достаточно короткий промежуток времени его приходится реанимировать, а этого времени не хватает для полноты исследования. И тогда вниманию публики представлено новое вещество - «Insomnia», в том виде, в котором мы привыкли видеть ее сейчас. Но это не предел, есть способы ее улучшить.
Спустя несколько месяцев ученый совет доложил ему о том, что опыты по ее модификации прошли успешно, и что препарат, который будет использоваться, погружает человека в куда более глубокий и длительный сон, самостоятельный выход из которого уже невозможен, а потому для пробуждения испытателя нужно ввести ему второй препарат, также уже ими изготовленный, - «Spiritus», что переводится с латыни как «выдох». Это был препарат, гарантирующий незамедлительное пробуждение от любого сна. Оба этих вещества пагубно сказывались на Вариной памяти, болото стало разрастаться, вбирая в себя все без разбора: мысли, фантазии, сны, реальные события и лица людей.
При введении препарата биение сердца замедляется, появляется ощущение морозного покалывания в пальцах, и конечности немеют, время будто замирает, и противиться сну становится невозможно. Потом реальный мир замещается чем-то иным, Смок дала этому явлению название «экран». И, как завещал Дон Хуан Матус, в стадии «первого внимания» подопытный изучал свои руки, окруженные голубым свечением, это было нужно, чтобы сосредоточиться и более детально воссоздать нужную картину и ситуацию. Этот иллюзорный мир мог в любой момент рассыпаться на части, как мозаика, и этого нужно было избегать всеми правдами и неправдами, цепляясь за мысли, способные обрести визуальное воплощение и стать для подопытного местом действия - сценой, на которой он - дирижер. Варе удавалось создать картины, реальность которых никто из оказавшихся в них людей, не осмелился бы поставить под сомнение. Если она воссоздавала поле, то каждая травинка в нем двигалась и раскачивалась от ветерка, каждую каплю росы и букашку можно было потрогать и рассмотреть вблизи, не рискуя при этом разрушить весь сотканный ею мир. Но ей становилось этого мало, и просто мирно спать в своей кровати, как это делают другие люди, она не желала. Врачи отмечали возможность наступления у нее глубочайшей депрессии и личностного распада, но Варя не собиралась их слушать. Владислав не мог позволить себе потерять такого компаньона, как она, и старался хоть как- то ее сберечь, беря большую часть работы на себя. Он боялся любой попытки кого-либо из посторонних лиц проникнуть в ее голову, это - непозволительная роскошь, которой даже он не обладал, а потому не предоставлял Варю психиатрам для более глубокого обследования и лечения.