После этих слов, ее Возлюбленный исчез и больше не радовал Варю своим появлением. Но она надеялась увидеть Его вновь, так как чувствовала, что Он все время где-то рядом, ей хотелось верить, что Избранник не бросил ее после столь значимого признания. Пребывание в штабе и работа с Владиславом стали вызывать у нее отвращение, и в глубине души Варя стыдилась того, что предала чувства своего земного покровителя ради призрачной надежды на счастье с Тенью, которая к ней ни разу даже не прикоснулась и не ответила взаимностью. Но изменить она уже ничего не могла, ее сердце было вдребезги разбито, и единственное, что она могла сделать, чтобы не приходилось наигранно улыбаться Владиславу и не ложиться с нелюбимым в кровать - это уйти, убежать от него.
ГЛАВА 6. БЕССОННИЦА
Варе хотелось забыть все прежние чувства к Нему, забыть предательство, которое она совершила в отношении Владислава Сатарова, посвятившего ей все свои труды и столь ревностно защищавшего ее от бед внешнего мира и посторонних людей. Но она не могла сделать этого, почему-то именно эти мысли никак не хотели тонуть в заболоченных водах, всплывали на поверхность и призывали ее обернуться, снова их прочесть и оживить. Ей было уже двадцать три года, то есть прошел уже год с того разговора с Призраком, но ее любовь к Нему не утихала, а просто оседала у нее внутри в отсутствие того, кому она могла бы ее подарить.
Ей не спалось в столь приятную майскую ночь, и она решила позвонить Смок, они продолжали продуктивно общаться и поддерживать друг друга в трудную минуту. Воспоминания о Нем действительно давались Варе с трудом, и она сочла их веским поводом для внеочередной встречи с подругой, а по совместительству с врачом- психиатром. Общая картина Вариного психического здоровья отягощалась тем, что, сбежав от Владислава, она прихватила с собой крайне мало ампул с препаратами, а потому вынуждена была вести практику выхода в «сеть» самостоятельно, употребляя при этом опиаты, которые некогда также употреблял сам Владислав. Делала она это редко, чтобы избежать привыкания, и только в случаях крайней необходимости или же в приступах невыносимой тоски по Нему, когда вновь направлялась на Его поиски. Варя решилась позвонить Смок, ей не хотелось ее беспокоить, но она не знала, как еще ей успокоиться. Смок сразу же взяла трубку и, немного поколебавшись, согласилась приехать. Варя подошла к окну и закурила, в голове крутились мысли только о Нем.
Я каждую ночь зову Тебя к себе, я ищу в каждой тени! Я посветила Тебе сотню стихов, при этом выучила сотню молитв, которые помогут мне прогнать Тебя, когда Ты наконец придешь. Если рай или ад существуют, то они в моей комнате, в моей одежде, в моей коже! Ад во мне и в Тебе!
Смок жила неподалеку от Вари, а потому спустя полчаса она приехала. Она стояла на пороге, одетая во все черное, и держала в руках синюю акустическую гитару.
- Знаешь! - задумчиво, словно не проснувшись до конца, она обратилась к Варе, - я написала новую песню, хотела бы ее исполнить для тебя, если ты, конечно, не против?
- Разве я была когда-то против? - Варя пригласила ее войти.
Смок вошла в прихожую и сняла с себя сапоги на высокой платформе, кинула в кресло свою сумку в виде летучей мыши с ручками-цепями, а сверху отправила длинное пальто, скрывавшее под собой черную водолазку и юбку в пол. После она прошла в кухню, минуя зеркало, расположенное справа по коридору, Варя никак не могла понять, как ее подруге удается игнорировать свое отражение, сама же она искала его во всем - в витринах, в стелах автомобилей, и, конечно, никогда просто так не проходила мимо зеркал, всегда в них смотрелась. Варя по большей части видела в зеркале привычное себе отражение: угловатое личико, ниспадающие локоны каштановых волос, худенькое тельце с выдающейся грудью, форму которой не раз хвалили, длинные ноги, но помимо этого в нем отражалось что-то еще, лишь смутно видимое человеческому глазу, - наслоение из второй фигуры. Варе хотелось верить в то, что именно это туманное свечение и есть оставленный Им след, аура, посредством которой они могут друг с другом общаться, но все же она больше склонялась к тому, что это лишь видение - однажды ею увиденная и запомненная иллюзия, возникшая из-за преломления света.