- Моя память - это болото, темное, простирающееся до самого горизонта. Оно укутано мраком и туманом, кругом стоит запах сырости. Земля под ногами чавкает, а кругом появляются тени. Болото вздымается и опускается, хлюпает и бурлит. Оно живое и чувствует, когда кто-то пробирается к нему, ищет его тайны. Я боюсь его, ведь оно обманчиво и выдает ложь за правду, вымысел за реальность. Его воды надо чистить или осушить, я боюсь, что оно затянет меня, как это уже бывало со мной, - Варя отвечала ей сквозь сон.
- Что было с тобой, когда оно тебя затягивало? Ты чувствовала, что тебе одиноко, тоскливо? У тебя начиналась депрессия?
- Как только я ступаю в его воды, ко мне, обездвиженной, слетаются тени прошлого, навеивают на меня тоску и усталость, лишая сил бороться с болотом. Они кричат, обращая внимания на мои плохие и безрассудные поступки, на мой стыд и печаль, а я в то время тону в темных вонючих водах, в которых скитаются русалки и морские твари. Они не щадят меня, и я хватаюсь за фрагменты своей памяти, чтобы понять: точно ли тону именно я, а не кто-то другой, точно ли я нахожусь среди тех камышовых зарослей.
- Впервые слышу о том, чтобы память представлялась болотом. - Афина сделала пару пометок в своей записной книжке. - Продолжай, сейчас ты можешь говорить со мной обо всем, что видишь и чувствуешь. Окажись сейчас на этом болоте.
- Мне кажется, что я все это придумываю. Но пугает это меня так сильно, что с моей стороны было бы опрометчиво недооценивать ситуацию и говорить самой себе, что это лишь бредовая идея, которая не имеет надо мной никакой власти. - Варя не знала, стоит ли ей продолжать. - Все, что я называют вымыслом, все, о чем я врала и фантазировала, приобретает в этом месте значимость и становится неотделимой частью моей реальности. Борясь с духотой и отвращением, со стыдом и страхом, я выбираюсь на берег, вязкий и скользкий. Тени снова хотят мне все припомнить, но я уже вся вымокла в этой грязи. И, когда эта грязь высохнет и станет глиной, она будет сковывать мои мысли, не давая уйти с болот.
- Я прошу тебя вновь оказаться в этом месте, - Афина посмотрела ей в глаза. - Ты же мне рассказываешь о прошлом опыте, а не о том, где ты сейчас находишься.
- Я с удовольствие окажусь там вновь, ведь это болото появилось у меня в голове не в связи с вашей просьбой представить свою память. Оно всегда там было, появилось еще задолго до меня самой и просто ждало, когда я в него угожу. Но если позволите, перемещаться я буду по нему так, как это умею - без посторонней помощи, и приглашу вас за собой в это путешествие, когда буду к этому готова. Знайте, что речь моя может быть несвязанной, фразы могут быть обрывистыми, и я буду скакать от мысли к мысли. Приготовьтесь писать в вашем блокноте.
Афина положила локти на стол, посмотрела на милую девушку, сидящую перед ней, и невольно засомневалось в том, что хочет продолжить эксперимент. Она сказала себе, что боится за состояние Вари, но на самом деле она боялась ее безучастного взгляда. Пациентка была мрачна, ее глаза стали излучать едва уловимое белое свечение. Лучик света упал на лицо Вари, и нечто демоническое проявилось в ее чертах.
Варя сомкнула веки и почувствовала жжение у себя во лбу. Должно быть, Призрак, мучавший ее, захотел понаблюдать за происходящим или же оберегал ее от необдуманных слов и разговоров о личном и сокровенным, о Нем самом. Но Варя не хотела прерывать сеанс гипноза:
- Я вижу, как резко стемнело, все небо затянулось серыми облаками. - Варя поморщилась. - Запах грязной воды забивает ноздри, все вокруг разлагается и преет. Птицы кричат вдалеке, они кричат на болоте. Вой, как в глубоком колодце, раздается в моих ушах - это воет топь, она зовет меня. Хочет, чтобы я оступилась. Ивы, выстроившиеся как солдаты по обеим сторонам тропы, ведущей к памяти, на прощанье машут мне ветвями. Они склонили кроны, оплакивая каждого, кто встал на путь к прошлому. Я тоже склоню голову, буду смотреть под ноги, так как, если подниму ее, мир начнет кружиться и рушиться. Он осыплется, как почва под ногами, потеряет свою привычную форму и может полностью распасться, я же останусь стоять в сером враждебном пространстве. Я буду чувствовать себя пьяной, не смогу дойти до болота, меня будет мутить от каждого шага и движения головы.
Афина резко почувствовала дурноту, начала массировать себе виски - они жутко пульсировали. Она стала тереть глаза и отложила ручку, попыталась развязать черный шелковый бант рубашки, сдавливающий ей шею. Но в глазах у нее пошли темные круги, тело охватил озноб, и оно покрылось ледяным потом. Женщина успела лишь поднять взгляд на Варю, а потом потеряла сознание.