Мои родители не понимают, почему я покончил со всей этой журналистикой, и мой отец даже не пытается скрыть свое разочарование; он иногда говорит о моем «образе жизни Питера Пэна», и говорит, что я буду сожалеть об этом, когда мне стукнет сорок, и седина коснется моих волос. Моя мама просто в недоумении, но более благожелательна. Она никогда не любила «Неоновый цирк», считая его напрасной тратой моих «авторских способностей.» Вероятно, она была права по всем пунктам, но в настоящее время я использую свои авторские способности для составления коротких списков покупок. Что касается моих волос, то я увидел первый проблеск седины, еще до того, как покинул город, и это было задолго до тридцати.
Я все еще пишу во снах, и эти сны вовсе не приятные. В одном из них я сижу за ноутбуком, хотя у меня больше нет ноутбука. Я пишу некролог, и не могу остановиться. В этом сне я не останавливаюсь, потому что ощущение могущества еще никогда не было таким сильным. А затем я читаю печальную новость: вчера вечером все в мире, кого зовут Джон, умерли, а потом просыпаюсь, иногда на полу, запутавшийся в одеяло, и кричу. Пару раз я едва не разбудил соседей.
Я никогда не оставлял своего сердца в Сан-Франциско, но я оставил свой ноутбук в добром старом Бруклине. Хотя не могу отказаться от моего iPad (поговорим о пагубных привычках). Я не использую его для отправки писем — когда я хочу быстро войти с кем-то в контакт, использую голосовой набор. Если не срочно, я использую одно старинное учреждение известное, как Почта Соединенных Штатов. Вы удивитесь, как легко обзавестись привычкой писать письма и открытки.
Хотя мне нравится iPad. В нем огромное количество игр, плюс звук ветра, которые помогают мне заснуть ночью и будильник, который будит меня утром. В нем хранятся тонны музыки, несколько аудиокниг, куча фильмов. Когда все остальное терпит неудачу, чтобы расслабиться, я захожу в Интернете. Там существует бесконечное количество возможностей убить время, как вы, наверное, сами знаете, а в Ларами время летит медленно, когда я не работаю. Особенно в зимний период.
Иногда я посещаю сайт «Неоновый цирк», просто по старой памяти. Кэти делает хорошую работу в качестве редактора — гораздо лучше, чем Джерома, вот уж у кого кругозор был ограничен — и сайт колеблется в первой пятерке в списке самых посещаемых интернет-изданий. Иногда на ступень выше, иногда на ступень или две ниже «Ломового отчета»; в основном, немного ниже. Много рекламы, так что у них все хорошо в этом плане.
Преемник Джеромы все еще ведет колонку Напиться с Кэти. Фрэнк Джессап все так же отвечает за раздел спортивных новостей; а интерес к серии его не очень уж и шуточных репортажей: Весь допинг в футбольной лиге привел его на спортивный канал ESPN, где он сейчас ведет передачу Ирокез и все. Джорджина Буковски написала полдюжины несмешных некрологов для Скажи гадость о мертвецах, и после этого Кэти закрыла эту колонку и заменила ее колонкой Ставки на смерть знаменитостей, где подписчики выигрывают призы на прогнозах, кто из известных людей умрет в ближайшие двенадцать месяцев. Пенни Лэнгстон сейчас ведет ёё, и каждую неделю смайлик, стреляющий себе в голову, появляется поверх танцующего скелета. Это сейчас самая популярная колонка в «Цирке», и комментарии к ней занимают сотни страниц. Люди любят читать о смерти, и они любят об этом писать. Я тот, кто это знает.
Вот такая история. Я не жду, что вы поверите, да вам и не надо; это Америка, в конце концов. Я старался изо всех сил, чтобы изложить её аккуратно, как все было на самом деле. Как учили меня писать на факультете журналистики: без выдумки, изящества и высокопарных слов. Я пытался излагать доходчиво и кратко, придерживаться главной линии. От начала перейти к середине, а затем уж и конец. Старая школа, вы скажете? Приготовьтесь. И если вы уже готовы, в завершение я напомню вам еще одну мысль профессора Хиггинса. Он говорил, каждый репортаж, всегда должен иметь логический конец, а в реальной жизни, конец всегда располагается на странице некрологов.
Для Стюарта О'Нэна
Перевод Михаила mmk1972