— Или какой-то иной оперативной группой. Мы не знаем, какие ведомства у них за что отвечают, — тихо и как-то меланхолично возразил Алексей.
— А кофе и конфеты они все забрали, — почти шепотом произнес Аристарх Людвигович…
Руины старого города выглядели мрачно.
Портал открыли чуть в стороне, чтобы не засосало сразу в блуждающую аномалию. И пришлось немного прогуляться.
Никогда еще Илья не шел по настолько вдумчиво разнесенному поселению. Он видел села после крепкой обработкой артиллерией. Мрачные. Но кое-что все равно оставалось. А тут…
— Чем это его?
— Владыка устал терять своих бойцов в стычках с чудовищами, — ответил здоровяк.
— Я же не о том спросил.
— Метеоритный дождь. С небес прилетали фантомы небесных камней. Били в город. Развеивались. И снова прилетали. Долго. Когда чудовищ становится снова много — он насылает новый метеоритный дождь. Сейчас уже не часто.
Комментировать это Илья не стал.
Представил себе степень могущества. Впечатлился. Провел аналогии с определенными эпизодами из религиозных преданий. Сделал для себя определенные выводы. И пошел дальше.
Молча.
Мысленно перекрестившись, что на Земле такого рода существ больше не живет. Ибо даже Дрезден после его ковровой бомбардировки союзниками выглядел намного целее и благополучнее…
Остановились недалеко от аномалии.
— Дальше вы уже сами, — прогудел здоровяк.
— Боишься их?
— Для меня в них путь закрыт. Это верная смерть.
— Почему?
— Стихия. На нас всех влияет своя стихия. Для красных там верный конец. Если они сами по себе.
— А каким стихиям там хорошо?
— Точно знаю, что белым. Но они слабые и пробиться не могут. Там же просто пробежать нельзя. Нужно драться со своими страхами. Если же включить в их команду бойцов, то их влияние полностью нейтрализуется. Синим еще неплохо. Отчасти — черным.
— Почему этим стихиям?
— Уравновешенные стихии. Белая, синяя и черная — стихии спокойные, упорядоченные. Красная, зеленая и желтая — полны страсти и хаоса. Особенно красная. Нас аномалии просто с говном мешают.
— А почему черным — отчасти?
— Черный маг носит маску. Всегда. За которой прячутся его страхи. Иной раз такие, что и красным форы даст.
— Получается, что синие маги идеально подходят для закрытия аномалий?
— Так и есть. Впрочем, это и не секрет давно.
— Не понимаю, — покачал головой Илья. — Тогда почему они все аномалии еще не закрыли?
— У нас синих магов вообще нет. А в мире песков, как я слышал, раз-два и обчелся. В гармоничных мирах палитры они редкость. Те же, что в наличии… понимаешь, стихия сильно влияет на мага. С годами она поглощает его и подчиняет, изменяет.
— А синих как меняет?
— Не знаю.
— Но слышал же.
— Слышал, что они теряют интерес к внешнему миру и живут в своем мирке. Замыкаются. Некоторые даже начинают искать бесхозные мертвые миры или пытаются создать свой. Ну или какой-то уголок себе возводят, вроде склепа, закрытого от незваных гостей. Это мы, красные, непоседы. Синие же — наоборот. Из-за чего и проблема.
— То есть покойный Ану мог их все сам закрыть? Ты ведь о нем слышал?
— Разумеется. И он не мог ничего уже закрыть. Ему было больше тысячи лет. Если бы такой, как он, вошел в аномалию, то так бы в ней и остался навсегда. Просто выходить бы не захотел. Таким внешний мир уже давно в тягость. Это их страх, как и у практически всех старых синих магов.
— Выходит, что аномалии может закрывать только молодежь?
— По-разному бывает, но выходит, что да. Впрочем, я не слышал, чтобы это делал кто-то с уровнем развития ученика. Ты установил своего рода рекорд.
— Они мне не повредят? — кивнул Илья на краснокожего посла в окружение пары девиц. — Красные же.
— Они в твоем отряде.
— Это не ответ.
— Значимо не должны.
Мужчина кивнул.
Попрощался со здоровяком.
И молча пошел к ближайшей аномалии.
Каждый шаг ему давался тяжело. Не потому, что тело болело. Нет. Отпустило. Уже минут пятнадцать как. Нет. Его все сильнее и сильнее накрывало волна за волной чувство отчаяния и паранойи.
Если перед ритуалом он думал, что сможет прорваться и вывернуться, то после чем дальше, тем сильнее убеждался: эти двое что-то сделали. И теперь его используют. В его голове постоянно крутились слова магистра про живой артефакт. До крайности скользкие формулировки клятв и обещаний, данных этими персонами. Да и вообще — предельно неоднозначная ситуация в целом. Ну и, наконец, лицо Лилу… Там, на стене, Илья успел понять и прочувствовать ее истинную сущность. Заглянуть в эту непроглядную тьму и ненависть. Поэтому маска приятной особы, которую она натянула, выглядела совершенно чудовищно…