Он скульнул, почти заплакав:
— Нет-нет-нет… я не могу. Только не проверка… надо…
— Не вздумайте побежать! — Я глухо зашипела, и дотронулась до лица собрата ладонью, погладив по щеке. Добавила быстро, но спокойнее:
— Имя.
— Констант…
— Доверьтесь мне и слушайтесь!
Десять секунд и в спину прилетело:
— Добрый вечер. Позвольте взглянуть на ваши удостоверения.
Я обернулась и схмурилась:
— Добрый… нашли вы время. У вас что-нибудь сладкое есть, хоть конфетка какая? У Кости сахар упал.
— Удостоверения.
Холодно повторил патрульный. А некромага затрясло крупной дрожью. Я взяла того под локоть, качнула в сторону лавочки у памятника:
— Да, сейчас. Дайте хоть усажу.
Усадила. Поставила рядом пакеты с покупками, достала карточку. Констант с третьей попытки выковырял свою из нагрудного кармана рубашки. Что еще хуже — он взмок. Холодный вечер, а нервами и потом он походил на перегретого на солнце южанина. Вот-вот в обморок упадет. Патрульные встали особым образом, по бокам от нас, и один уже держал руку на кобуре с шокером.
— Констант Родин. Ева Катто. Приезжие?
— Да.
Меня не подозревали. Двое разнополых некромагов рядом друг с другом быть не могут, поэтому явный кандидат один — и он буквально с головой себя выдавал. Обычные люди к Инквизорам и к проверке с царапинами относятся спокойно. Констант стучал зубами и смотрел на меня с мольбой, а на патрульного с ужасом.
— Мы должны сделать тест. Вытяните, пожалуйста руку. А вы отойдите в сторону. Это буквально пять минут.
— Э-э, стойте! Куда разогнались? Вы сейчас еще дрянь какую занесете в рану, мало ли. В скольких вшивых уже тыкали?
— Отойдите.
— Отойду, не нервничайте. — Я добавила в голос возмущения. — Продезинфицирую только вашу вилку.
Выудила флакон, пшикнула на скребок и на руки некромагу:
— Ладно, Костя, что делать, если прицепились. Сейчас отпустят и до кафешки дойдем. Тебе поесть надо.
Несчастный смотрел на меня как на сумасшедшую. Не понимая, что я сделала, так и было — какое кафе, когда сейчас шокером ударят, вызовут спецмашину, упакуют и в Инквиз отвезут! Как царапнули, так он зажмурился, превратившись в огромного ребенка, боящегося уколов и процедур. Сидел, трясся, и ждал неизбежного.
— Хорошего вечера, господин Родин, госпожа Катто. — Патрульный уже скучно дождал дополнительные две минуты к необходимым пяти, и козырнул. — Извините за беспокойство, служба. А хорошее кафе есть там, «Изюм», отличная выпечка и кофе.
— Спасибо.
— Подъем. Пошли тебя спасать.
— В «Изюм»?
Угроза удалилась, но я все равно шепнула с осторожностью:
— Только на руку не пялься, как будто на нее фея села. Да, идем в кафе, а то вдруг они еще чуть-чуть понаблюдают.
— Кто ты такая?
— Ева. Не Спасительница, но и не самая простая твоя сестра.
Твари, живодеры, изверги! Убивали. Расчленяли. Пожирали… Уроды и ублюдки! Мрази! Хотелось выть в голос!
После кафе мы уехали с Константом к площади Восстаний, практически единственное людное место, где все-таки можно было поговорить без свидетелей. Держались открытых пятачков, курсируя между кучек отдыхающих, не приближаясь к ним на расстояние слышимости — пространство позволяло.
К десяти вечера некромаг заметно устал физически, но во всем остальном просветлел так, словно ему вторую жизнь подарили:
— Ты не Спасительница, Ева, но… Великий Морс! Какое счастье иметь возможность поговорить о боли с тем, кто тебя понимает. Не мне рассказывать, как мы живем, в каком одиночестве… и наши правила… — Он вздохнул и улыбнулся. — Денег мне хватит еще дня на три, потом придется уехать. Прошу тебя, давай еще встретимся раз, здесь же. Я не теряю надежды в поисках и, может, мне повезет найти ту некромагау. Случится, и ты что узнаешь. Если нет, еще хоть словом перемолвиться с тобой, будет подарком.
Я отрицательно покачала головой и пока он не успел расстроиться, сказала:
— Я предложу другой план, Констант. Не уезжай. Поиском секты занимаюсь я и мои друзья, подарок мне — то, что мы встретились. Вспомни все, что можешь, запиши, любые детали очень важны: были ли у сектантов какие-то атрибуты, значки, кулоны, во что они одевались, общались ли кодовыми словами, каких возрастов и примерной внешности были. Это не просто из-за прошедшего времени, и не просто из-за тяжести пережитого. Но помощь будет неоценима.
— Друзья?
Мужчина удивленно переспросил о том главном, что для себя услышал.
— Да. Я пока ничего не могу объяснить, и для безопасности лучше молчать. Просто знай, что ты не один. Исцеления не будет, и мертвых не вернуть. Но месть — она всех нас утешит, когда мы свернем сектантам голову! Оторвем и поглумимся над самой главной их головой!