— Ко всему, — небрежно пожала плечами синеглазка. — В прошлой жизни я была другим человеком, в совершенно другом мире. У меня была другая семья. Другие родители. Другое количество, комплектация и возраст сиблингов. Другая экономическая ситуация в стране. Другая форма правления. А две точки можно было поставить только над одной гласной, а не над каждой из существующих. Разрешающий сигнал светофора здесь синий, а не зелёный. Пешеходный переход рисуется не продольными, а поперечными линиями, как мост. Даже волосы и глаза у меня были другого цвета. Нет смысла подчёркивать какое-то конкретное отличие, когда отличие есть, буквально, во всём.
— Но… — собеседница хитро прищурилась. — Ты явно привыкла к новому цвету волос и глаз. Не думаю, что тебя сильно раздражают две точки над буквами “алеф” и “омикрон”. Ненависти к синему сигналу светофора и поперечному пешеходному переходу тоже будет недостаточно… как бы ты не хотела показаться каменной леди, способной справиться со всеми трудностями, всё же есть что-то, что не даёт тебе спокойно спать.
Новая знакомая быстро забежала по ступенькам и помахала глазку фотоэлемента. Двери послушно открылись.
— Что-то мне подсказывает, что ты, вообще не упомянула главную причину своего раздражения в списке отличий между мирами. Чтобы я по интонации не догадалась, что именно тебя бесит.
— На психолога учитесь, слечна Илега? — невесело усмехнулась Броня, заходя в торговый центр следом.
Если исключить некоторый флёр хэллоуина и хард-рока в дизайне рекламы и торговых площадок, местный интерьер выглядел совершенно также, как и в родном мире синеглазки. Другие страны, другие границы, другое развитие мировой истории, другие войны… а торговые центры везде одинаковы.
— Не-а, на педагога, — махнула рукой остроносая. — Буду учить мелких спиногрызов тому, что такое — хорошо, а что такое — плохо. Буду вещать им, как правильно ставить две точки над гласными.
Речь завершилась коротким довольным хихиканьем.
— В прошлой жизни вы тоже учили детей, слечна Илега? — Броня сама не заметила, как втянулась в этот разговор.
Парадокс, но в мире, где каждый пятый был попаданцем, оказывается, крайне тяжело найти родственную душу. Особенно если ты не особо-то пытаешься искать, и концентрируясь на своих собственных бедах и проблемах не обращаешь внимания на других. Каждый хочет, чтобы поняли именно его и не хочет понимать окружающих. Но, при этом, каждый притворяется кем-то, кем он не является.
Синеглазка притворялась страшной-страшной некромагичкой. И сейчас, когда случайная незнакомка, наплевав на все правила приличия, подошла и нагло сорвала с неё эту маску, доминирующей эмоцией было не возмущение, а облегчение. Маска натирала. А временами и вовсе прирастала к лицу.
— О, нет, я зарабатывала на жизнь тем же… чем занимается он, — новая знакомая без обиняков ткнула пальцем в сторону салона.
Вывеска обещала самую высокоэнергетичную костно-мясную муку и самые лучшие волшебные палочки на заказ каждому заплатившему. Салоном заведовал фактурный южный мужчина с короткими волосами и холодным внимательным взглядом.
— Только я больше работала с деревом, а не останками живых существ.
У некромагички дёрнулось ушко.
— Слечна Илега, я бы хотела, чтобы вы мне дали пару уроков на тему того, как создавать волшебные палочки из дерева.
— Зачем? — удивлённо похлопала глазами спутница. — Здесь иные законы магии. В этом мире ценятся останки разумных существ, желательно, замученных насмерть. Деревянные волшебные палочки просто не будут работать.
— Я бы не была так в этом уверена, — усмешка Брони сопровождалась лёгким хитрым прищуром.
4.
На классическом оранжевом подносе пред взором некромагички, словно перед фотокамерой, расположилось множество вкусностей. Они выставляли свои жирные, но крайне желанные телеса, одетые в дешёвую одноразовую упаковку с корпоративными метками. Оранжевая магическая башня, в которой угадывался бургер недостижимой высоты и невероятного количества слоёв котлет, сыра и салата — неизменный символ “Бургер-Тауэр”. Дизайнер был молодец. Он смог упростить логотип так, что даже бездарная художница, как Броня, могла без труда повторить этот рисунок на листочке.
— Семь богов Смерти, а ты не лопнешь? — удивлённо и завистливо спросила Илега.
На фоне пиршества из “самого толстого бургера” и “самой жирной картошечки” с маффином, коктейлем и мороженкой, её заказ с маленькой колой и стандартным вегбургером выглядел бедно.