Госпожа размахнулась и от души хлопнула собеседника ладонью по плечу.
— Да ты успоко-ойся. Я тысячу раз так делала, — улыбка слечны Глашек была разом и слегка ехидной, и серьёзно-мрачноватой. Как у человека, посмеющегося над окружающими с высоты собственного неприятного опыта. — Уж поверь, невозможного в этом мире до обидного мало.
Лешая обернулась в сторону старосты-старичка.
— Я наведу порядок. Не сразу. Владения Сковронского больше напоминают помойку, а это значит, что работ потребуется много. Очень много. И займут они долгое время. И тем более долгое время, чем больше мне палки будут вставлять в колёса… кстати, об этом, — змея и её хозяйка синхронно кивнули на размалёванные стены. — Чьи художества?
— У Незодповедных сынок — любитель такого, — произнёс невысокий пухленький староста с жабьим ртом.
— Фамилия не важна — значение имеет только, что авторство подобного принадлежит самим жильцам, — жестом остановила его слечна Глашек. — Пока прощаю. Художества замажут. Но как появятся новые…
Лешая медленно провела большим пальцем себе по горлу. Словно бы и правда вскрывала свою плоть. С усилием.
— Я щадить не буду никого. Я хочу идти по своим владениям с гордо поднятой головой, наслаждаясь гармонией порядка и красотой единообразия. Нарушителей не спасёт ни возраст, ни количество иждевенцев на попечении. Если труд сделал из обезьяны человека, то и обратное превращение возможно.
— Из обезьяны? — недоумённо вопросило сразу несколько человек.
— Труд? — а вот это слово вызвало удивление всего у одного из старост.
— А что, по-вашему это мало что объясняет?
Госпожу не смутило непонимание религиозной челядью эволюционных концепций.
Девушка уверенным шагом прошла пару метров в сторону здания, которому полагалось быть заброшенным, но которое вопреки логике и здравому смыслу щеголяло, помимо вышедших из-под пера уличных псевдохудожников потугов на творчество, занавесочками и цветочными горшками на окнах.
— Взгляните! — выкрикнула Лешая, вскинув руки. — Разве это похоже на место, где живут люди? Человеческое существо стремится к комфорту! К уюту! Человеку не свойственно гадить там, где он спит и ест! Человек пытается сделать свою жизнь лучше! Он тащит к пещерке срезанную с животины шкуру, чтобы прикрыть вход! Он бьёт камнем о камень, чтобы сделать его острей! Он берёт уголь и мажет им глаза, чтобы выглядеть красивей!
Девушка упёрла руки в боки, а змейка, обвившая её шею, выпрямилась настолько, что её бестолковка стала располагаться выше украшенной белым обручем головы хозяйки.
— Но это… я ожидаю, что так будет выглядеть дом, куда пустили пожить стаю обезьян! Быть может там внутри и коротает ночи пара человек… но по большей части тут обитают примитивные животные! Битые бутылки — не сорняки, они не вырастают сами собой, если за ними не следить! — некромагичка ткнула пальцем в сторону ближайшей лавочки, давно уже превратившейся в каркас, поддерживающий одинокую доску. — Вот это не похоже на нечто, развалившееся со временем! Кто-то приложил усилия, чтобы оторвать спинку и сидушку! Вы можете сколько угодно плакать о том, что власть имущие о вас забыли, но это не отменяет того простого факта, что и вы сами, как общность, перестали напоминать людей! В конце концов, если полиции настолько начхать на вас, значит они бы не стали бы наказывать активиста, что взял бы в руки дубину И ПЕРЕЛОМАЛ БЫ ВСЕ КОСТИ ТОМУ, КТО УГРОЖАЕТ ЕГО ЖИЛИЩУ!!!
Хоть Жаки и была уже однажды свидетельницей тому, как госпожа переходит на громкий крик, временами сжимая зубы до такой степени, что это становится похоже на змеиное шипение, её всё же подобный переход застал врасплох. Настолько, что француженка застыла на одном месте, недоумённо глядя на Лешую, вновь вернувшуюся в исходное, холодно-отрешённое состояние. Словно бы не было той вспышки гнева, на несколько секунд превратившей саму слечну Глашек в примитивное животное, полностью покорное одной единственной доминирующей эмоции.
И из-за этого Жаки упустила тот момент, когда кто-то из толпы, видимо, оскорблённый словами некромагички, посмел раскрыть рот, чтобы возразить ей. Небось, он не был бы таким бравым, коли бы не имел уверенности, что личность его останется тайной для высокой шляхты.
— А вот магазин, превращающий наш дом в свинарник, полиция очень даже защитит!
Госпожа задумчиво обернулась через плечо, однако, прежде, чем она она придумала, что же ответить этому крикуну, вознамерившемуся подорвать авторитет самой Лешей, в дело вмешалась Жаки.
— От шляхты не спасёт! Я только что затолкала им содержимое помойки в коридоры и оставила на стене ультиматум.