- Приятно слышать, - сказал Пол.
Да, но только за последующие пять лет воспоминания не стерлись. Даже не уменьшились. Они остались с ним и упорно давали о себе знать в глубине сознания. Он подумывал о посещении другого психиатра, но потом пришла мысль, что если первый ему не помог, чего можно ожидать от второго?
Вместо того, чтобы примирить свое существование с проблемой, он переключился на то, что открыл в себе после несчастного случая. Теперь глубоко внутри что-то непобедимое прочно противостояло всплескам чувств. Будучи независимым, тем не менее он мысленно был связан с ним, с магическим видением в высокой шляпе. И когда, как теперь, его касались подобные ощущения, он не боялся отключиться.
- СТРАХ, - сказали горы. - Не спускайся в шахту.
"Как глупо", - подсказало сознание Пола. Оно подсказало, что в конце концов его наняли для работы согласно своему образованию. Для работы, которая в настоящем перенаселенном мире была мечтой многих, но достижением единиц. Он добрался до того, что крепко сидело в глубине сознания:
- Страх, - ответило оно, - это по крайней мере еще один из множества факторов, который можно взять в расчет при движении из пункта А в пункт Б.
Пол стряхнул навеявшие чувства и вернулся в реальный мир. Его окружали строения шахты Малабар. Недалеко от того места, где он стоял, ниже по склону, прошла жена контролера кампании и в небольшое белое оконце что-то сказала жене наземного инженера в соседнем дворе. Это был первый рабочий день Пола. Время поджимало.
Он оторвал взгляд от гор и холмов, пристально посмотрел на дорогу, ведущую к главному стволу шахты, и направился к поджидающей вагонетке.
2
Вагонетка унесла Пола вниз сквозь горные породы на шестьсот футов. Несмотря на всю загадочность своего старинного названия, это было ни что иное, как магнитное подъемное устройство. Когда он спускался, сквозь прозрачные стены трубы мерцали гранит и розовый кварц. Они с ним переговаривались, как и горы, но более тихими голосами, в которых не было доброты, мягкости, сострадания.
Собственное слабое отражение Пола в стекле лифта опускалось вместе с ним - отражение широкоплечего молодого человека двадцати трех лет.
Он был ладно скроен, высок, с круглой головой. Тип футболиста, но не из тех, кого можно назвать "человек из народа". И, сохраняя спокойствие, он вспомнил, что когда-то его руки с длинными пальцами умели ловко схватить мяч. Это было в горном институте на последнем курсе в Колорадо.
Серые глаза Пола поражали глубиной, теплотой. Рот с тонкими губами был несколько широк, но приятен. Его прямые короткие светло-русые волосы уже образовали залысины. К тридцати годам он мог потерять их совсем. Но Пол был не из тех, кого это удручало.
Инстинктивно он был выше переживаний. Стройный мужчина, умный, сильный физически, ловко выполняющий любое дело. Вот он каков! И только те, кто узнавал его ближе, замечали внутренний комплекс, то, что он хранил глубоко внутри. Бывали моменты, когда Пол смотрел на себя со стороны.
Лифт остановился.
Пол вошел в ярко освещенную пещеру огромного размера с высоким потолком. Оборудование из светящегося металла громоздилось на креплениях. Кисло-сырой рудничный газ наполнил легкие, и воздух шахты, казалось, проник в него, когда он направился вдоль дробилки к небольшому чистому пространству, окружавшему Центр. И здесь, у пульта, разительно похожего на клавиатуру огромного электронного органа, за исключением нескольких аккуратных бачков, сидел маленький, круглый черноволосый человек лет сорока. Дежурство его подходило к концу.
Пол подошел к краю платформы, где сидел оператор.
- Привет!
Человек взглянул вниз.
- Я новичок. Пол Форман, - представился Пол. - Готовы расслабиться?
Инженер выполнил несколько быстрых движений на пульте. Его короткие толстые пальцы были очень активны. Он отклонился в кресле, потянулся. Затем встал, повернув крепкое, дружелюбное лицо к Полу:
- Пол? А фамилия?
- Форман. Пол Форман.
- Принято. Пэт Тисли.
Он протянул маленькую квадратную ладонь для рукопожатия. Они поздоровались.
У Тисли был австралийский акцент. Тот характерный акцент, из-за которого австралийцев несведущие жители Северной Америки называли "кокни" - лондонец из низов, - приводя их тем самым в ярость. Этот штрих успокаивающе подействовал на Пола.
- У тебя вид прилежного студента, пришедшего на занятия, - сказал Тисли.
- Неплохо сказано, - ответил Пол.
- Хорошо. Ниже восьми градусов по вертикали никаких проблем и лишних манипуляций. Однако следи за движением вагонеток, наполненных рудой, выше. Ствол номер один.
- Технический дефект?
- Не совсем так. Они заклинивали как раз над крышкой люка номер восемь, в шестидесяти футах от выхода. Разрез шахты маловат, но его нельзя расширить, пока мы не начнем другой через сто пятьдесят часов. Мы проходим по нему дважды, чтобы повернуть технику на колею.
- Ладно. Спасибо, - поблагодарил Пол.
Он обошел Тисли и сел за пульт, взглянув на коротышку:
- Может, встретимся сегодня вечером в баре?
- Может быть, - медленно проговорил Тисли, не поднимая глаз. Ответ прозвучал твердо, с достоинством, но в то же время по-свойски. - Ты закончил колледж в Америке?
- В Колорадо.
- Есть жена, семья?
Пол покачал головой. Его руки уже двигались, знакомясь с пультом.
- Нет, - ответил он. - Я холост и сирота.
- Тогда заходи к нам на обед, - предложил Тисли. - Моя жена любит готовить для гостей.
- Спасибо, зайду, - ответил Пол.
- Пока.
Пол услышал удаляющиеся шаги Тисли. Он вернулся к работе и просмотрел инструкцию. Чтение заняло шесть минут. Дочитав, он уже знал назначение каждой детали оборудования и режим.
Затем он вернулся к программному устройству и заступил на четырехчасовую смену. Требовалось внимание. Тисли правильно сказал. Какое-то время Пол подержал руки на контрольном табло компьютера, отыскивая индивидуальные качества машины через небольшие вибрации, едва уловимые пальцами. Ощущение неясной, непреодолимой силы вернулось к нему. Будто он уже прикасался к подобным приборам. Пол убрал руки.