Работы пока не было. Он отклонился в кресле, несмотря на предупреждение Тисли наблюдать за поверхностью ствола в том месте, где вагонетки, случалось, застревали. Он решил не брать в голову трудности, пока их нет. Надо как следует изучить управление, пока не перешел на "ты" с этой новой шахтой.
Лампочки, измерительные приборы и экраны перед ними показывали, что движение идет нормально. Пол потянулся и включил телевизор. Передавали новости из Ванкувера.
Внезапно он как будто через окно увидел отель Кох-и-Нор в Чикаго. Он узнал место. В этом отеле он один или два раза останавливался, когда был в городе. Бросив взгляд, он заметил кучку людей с камерами, окруживших трех человек. На миг изображение резко приблизилось, и Пол увидел двоих из этих трех, стоявших немного позади. Это были крупный мужчина средних лет с копной волос и высокая стройная девушка, ровесница Пола, чье появление поразило его. Он не мог оторвать взгляда, пока не отвели камеру. Так она была хороша. Он никогда раньше не видел ни ее, ни мужчину.
Но затем он забыл о ней - на экране появился третий. Именно к нему было приковано внимание репортеров.
Старый, изможденный гигант в смокинге, неестественно прямой и мрачный, он немного наклонил голову, чтобы не задеть краев полосатого пляжного зонта. Он, хотя и был довольно крепок для своих лет, тяжело оперся правой рукой о резную рукоять толстой трости. Движением он расправил плечи и, казалось, возвышался над толпой репортеров. Темные очки скрывали выражение глаз, но даже и без них лицо было загадочным. Пол не мог уловить весь его облик, хотя изображение на экране оставалось чистым, отчетливым. Это был набор черт без завершенности. Пол обнаружил, что уставился на прямые губы и закругленные складки вокруг рта, когда старик говорил.
- ...мантия? - один из газетчиков закончил вопрос.
Губы улыбнулись:
- Не думаете ли вы, что механик пойдет обедать в своей рабочей одежде? - сардонический голос шел из глубины. - Если вы, люди, хотите меня увидеть в официальной одежде, то должны предварительно согласовать время встречи в офисе.
- У вас в офисе в Чентри Гилд есть приемные часы, мистер Гильдмастер? - спросил другой журналист.
Раздался смех, но смех вежливый. Губы опять улыбнулись:
- Придете и узнаете.
Пол нахмурился. В памяти мелькнуло, что он уже слышал о Чентри Гилд [Певческий Союз]. Он вспомнил, что уже слышал о нем не раз. Конечно... Это культовая группа - поклонение дьяволу или что-то в этом роде. Он никогда не принимал их всерьез. Но этот человек - Гильдмастер - он...
Расстроенный, Пол бессознательно протянул руки к человеку, но холодная стеклянная поверхность экрана остановила их. Журналисты все еще задавали вопросы.
- А как насчет операции Спрингборд?
- Что именно?
- Союз против попытки достичь ближайших звезд?
- Так вот, леди и джентльмены, - губы улыбнулись. - Что говорили Самериан и Семит о них во времена древних богов? Они называли их "дальние корабли" [игра слов: овцы]. А почему бы и нет? Шамаш и Агаг - вот два божества, ответственные за подобное утверждение. Можете удостовериться в древней истории. И если обитаемые миры как корабли, то найдутся и заблудшие, которых надо вернуть.
Улыбка застыла у него на губах.
- Есть подтверждение существования станции на Меркурии? Вы не возражаете против работы по методу межзвездных путешествий?
- Это, - проговорили губы, и улыбка исчезла, - не моя компетенция, и не Союза. Человеку можно играть с техническими игрушками и наукой, как в прошлом уже случалось. Он может играть с космосом и звездами. Но это только усугубит его болезнь, как уже однажды чуть не погубило его. Нас касается только одно - разрушение. Только оно спасет Человека от самого себя.
- Мистер Гильдмастер, не имеете ли вы в виду тотальное...
- Тотальное и полное, - глубокий голос окреп. - Полное. Разрушение. Уничтожение Человека и всего им сотворенного! - Голос усилился, зазвучал нараспев, на ноте, которая вызвала неожиданный дикий прилив чувств у Пола, будто ему ввели возбуждающее. - Восемь веков трудятся Силы, чтобы спасти Человечество от гибели. Но когда придет ТОТ день, пожалеет мужчина, что он был спасен и остался невредим. Великие муки примет Женщина и ее еще нерожденное дитя, когда последнее усилие уничтожить себя будет отнято! Своим внутренним "я" Человек будет осужден, и только гибель поможет выжить душам.
Звонок возвестил о внезапной остановке вагонеток с рудой. Рука Пола автоматически протянулась и включила пятнадцатиминутную остановку.
- Итак, я обвиняю вас, - голос с экрана звучал как удары гильотины. Вы заботитесь о благосостоянии, а не о душах. Не внемлите обещанию жизни, а верите в реальность смерти. Осуждаете себя за долги. А вот самый Высший Долг - абсолютная гибель.
ГИБЕЛЬ. ГИБЕЛЬ. ГИБЕЛЬ...
Пол прищурился и выпрямился. Его окружали стены шахты, перед ним пульт, а на экране - группа людей на площади перед Кох-и-Нор заканчивала разговор. Репортеры расходились. Старик, девушка и мужчина последовали за четвертым. Худощавый черноволосый молодой человек энергичной походкой повел их к отелю.
Пол прилип к экрану. Он чувствовал, что прошло не больше минуты, но даже это было удивительно. Пол обладал особенностью - гипноз на него абсолютно не действовал. Он это понял, когда лечился у психиатра. Как же он умудрился отключиться на целую минуту?
Внезапно вспомнив о застрявших вагонетках, он прекратил самосозерцание. Контрольный сигнал на пульте указал на затор на глубине сто сорок три фута. Он добрался до люка номер восемь, включил свет и вполз в ствол шахты. Причина была рядом.
Поверхность ствола номер один поднималась к выходу под углом шестьдесят градусов. Единственные действующие рельсы вели из глубины, и груженые открытые вагонетки поднимались на зубчатых колесах по рельсам. Зубцы сами теперь служили ступеньками. Пол продвигался, держась за них руками и ногами, туда, где одна из вагонеток сошла с колеи и уперлась в каменную стену.