Наконец, последняя страница была просмотрена и папка вновь вернулась на свое место. После этого начальник штаба неторопливо снял свое пенсне и, так же невозмутимо протерев его, вставил обратно.
— Для меня, здесь нет ни чего нового, мой генерал, — констатировал он. — Все эти факты мною уже были изучены.
Генерала, казалось, сейчас хватит удар. Лицо, только что начавшее принимать свой естественный цвет, вновь стало пунцовым.
— Фридрих, ты тупица?! — потрясая кулаком, заревел он так, что затряслись стекла в кабинете. — Это наши не боевые потери за последнюю неделю! … Ты, чертов баварец, не видишь, что мы теряем технику и людей даже тогда, когда не воюем?!
— Этого не может быть, мой генерал, — осторожно попытался возразить тот. — Факты же говорят…
— О, мой бог, кто же меня окружает? — чуть не со стоном взмолился генерал. — Встать! … Смирна! …
Худощавое, казалось сплетенное из одних жил тело подбросило вверх. Начальник штаба, задрав квадратный подбородок к верху, замер перед начальством.
— Двое связистов — это раз! — прямо перед его носом стал загибать пальцы генерал. — Два разнесенных вдребезги танка — это два! Мои солдаты бояться ночью выходить из казармы — это три! … При всем при этом мы еще не воюем, а в тылу сидим! Вы меня понимаете, Фридрих?
Замерший как статуя, начальник штаба продолжал поедать глазами начальство.
— У нас не боевые потери! — бушевал генерал. — Это чертовы партизаны! … Да не стойте как китайский болванчик! Вы хоть что-нибудь собираетесь делать?
- Очнись, солдат! — настойчиво проступали в его голове слова. — Ты меня понимаешь?
Он с трудом открыл глаза, но рассмотреть удалось лишь мутную пелену, окутавшую все окружающее пространство.
— Он должен все слышать, — откуда-то из далека донеслось до него. — Это вы зря господин капитан. После этого зелья мы способны понимать любой из известных языков…
— Так какого же он никак не очнется! — вступил следом чей-то недовольный голос. — Сколько мы еще должны ждать?!
Капрал улыбнулся. «Какой знакомый голос, — подумал он. — Кажется, это наш капитан! А что интересно он тут делает?». Сделав над собой усилие, он вновь открыл глаза. На этот раз окружающие предметы приобрели значительную резкость.
— Все, он очнулся, — проговорил кто-то, тыча в него пальцем. — Сейчас мы с ним и поговорим.
Капрал германской армии Вилли Ейхман постепенно приходил в себя и ему все больше не нравилось то, что он видел вокруг. Какой-то высокий и худой, словно высушенный, старик наклонился прямо к его лицу и спросил:
— Ты меня понимаешь, солдат? Кивни, если понял!
Вместо ответа капрал скосил глаза на свои руки и увидел, что они крепко связаны веревкой. «Плен! Это плен! — молотом застучало у него в исках. — Я попался, как последний сосунок!».
— Солдатик, не делай из нас болванов, — старик, одетый в мешковатый серый балахон, добавил в голос немного стали. — Ты же все понимаешь! Ты должен нам ответить на несколько вопросов, после которых мы тебя отпустим.
Осторожно подергав связанными руками, капрал понял, что связали надежно и освободить руки пока не удастся. Вилли никогда не бы героем, хотя и считал себя истинным патриотом Рейха. Его девизом всегда было и оставалось: я хочу жить сытно и долго, а остальное гори синим пламенем!. Вот и сейчас он понимал, что сделает именно так, как ему приказывают. Ради того чтобы пожить на белом свете хотя бы еще немного, в этот момент он был готов продать не только все полковые секреты, но родного фюрера со всей его рейхсканцелярией.
— Я вас прекрасно слышу и понимаю, пересохшими губами он с трудом выдавил из себя. — Вы знаете, кого вы захватили в плен? Меня и моего товарища уже ищет фельджандармерия. Скоро они будут здесь!
Из темноты вышла еще одна фигура и присоединилась к старику. Вилли с удивлением рассматривал его одежду и вооружение. «Они, что же совсем варвары? — подумал потрясенный капрал. — У них доспехи и мечи! А где винтовки? Кто они такие? Спятившие ополченцы?!».
Вилли, отец которого был сельским кузнецом, мог с первого взгляда опознать практически любой металл. Однако, в этот раз он был в полнейшем затруднении! Металл причудливых доспехов и средней длины меча ему был совершенно незнаком. Он отбрасывал на фоне костра странные розоватые блики и, иногда, казался, практически прозрачным. «Что это за ряженные? — страх медленно охватывал его своими мерзкими щупальцами. — Может они просто пугают меня?».
— Если ты настоящий солдат, как говорит маг, — проговорил приблизившийся высокий мужчина. — То должен понимать, что мы можем с тобой сделать…
Он понизил голос и доверительно прошептал:
— Поверь мне, лучше все рассказать. Расскажи, все, что ты знал или знаешь и тогда может проживешь еще немного!
В этот момент Вилли понял, что его хозяева были не русскими, и испугался по настоящему. «Кто это такие? — он начинал паниковать. — Боже, только не местные. Только не они!». В тот момент он совсем не обратил внимание на странную речь его хозяев.
— Я все расскажу! — не выдержал он напряжения. — Все, что вам надо… Все расскажу! Спрашивайте! Спрашивайте!
Высокий мужчина и старик довольно переглянулись. Один потому, что пленник разговорился, а второй, потому что никого не пришлось пытать.
— Твое имя? — повелительно спросил старик. — Кто ты? Что ты со своим товарищем делал на лесной дороге?
— Я капрал Вилли Эйхман. Служу связистом в третьем батальоне, — затараторил солдат. — Со мной был мой помощник Курт! С утра нас послали полевку проверить. Тут недалеко часть ремонтная стоит…
— Не спеши! — притормозил его старик, на лице которого было написано некоторое недопонимание. — Ты точно солдат?
— Да, я капрал! — если бы не реальная опасность, Вилли бы обиделся на такой вопрос. — Вот видите…
Старик задумчиво рассматривал его нашивки. Взгляд был таким, словно он вообще в первый раз видел не только их, но и гимнастерку пехотных частей Вермахта.
— Кто твой король? — вновь задал свой вопрос старик. — Много ли у него войск?
На лице капрала поселилась глупая ухмылка, но через мгновение она исчезла.
— Король?! У нас нет короля! — в речи на секунду появилась некая торжественность и пафосность. — У нас фюрер — великий Адольф Гитлер! … Наша армия огромна, — капрала понесло. — Миллионы закаленных в боях солдат с легкостью разобьют любого врага. Тысячи танков и самолетов превратят в песок любое укрепление или город. Все недочеловеки будут уничтожены, и тогда, наконец, германская нация, нация истинных арийцев, займет то самое место, которое ей принадлежит по праву.
Капитан во время этой речи выражал полное внимание и временами, казалось, что он даже кивал головой, словно с чем-то соглашался.
— Мы настоящие потомки первых ариев, которые владели этим миром, — у капрала горели глаза, он пытался размахивать руками. — Во всех остальных народах течет кровь выродившихся со временем дикарей. Мы сметем их с лица земли, а те кто останутся, станут нашими рабами…
— А теперь, расскажи, об оружии? — наконец-то, прервал его капитан, пытаясь что-то вызнать о своем, близком ему. — Чем вооружены ваши солдаты? Какие доспехи вы носите? Какие укрепления вы носите?
Пленник на мгновение умолк, словно собирался с мыслями, а потом начал вновь выдавать бессвязную информацию. Местами это был просто поток слов, кое-где скрепленный несколькими осмысленными фразами, а местами — целые инструкции по применению того или иного орудия.
— Граната 24поступила на вооружение победоносной германской армии в 1916 году, — без всякой запинки начал тарабанить капрал. — Общий вес гранаты 500 грамм. Такой вес сочетании с удобной ручкой и рациональным размещением центра тяжести обеспечивает дальность броска солдатом средних физических возможностей на 35–40 метров.