— Иди, Мариотт, — негромко проговорил он. — Теперь тебе все по плечу! Окрыленный маг бросил на учителя благодарный взгляд и помчался догонять остальных. Через несколько секунд за ним поспешил и магистр, что-то негромко бормоча про себя. Вскоре вся их маленькая группа, сжавшись в кучу, оказалась перед высоким зданием из красного кирпича. Здесь дым уже практически рассеялся, и было уже довольно хорошо видно, насколько здание старое.
— Стойте! — вдруг, замер принц, всем своим видом выражая тревогу. Он беспокойно завертелся по сторонам, как пес, почуявший беспричинную опасность. Его грудь раздувалась подобно кузнечным мехам, а ноздри с шумом вдыхали воздух.
— Идут…, - прошептал он, наконец, успокоившись и повернувшись в сторону, откуда они пришли. — Они идут.
— Кто идет? — недоуменно спросил Мариотт, все это время с интересом наблюдавший за наследником. — Что-то я ничего не пойму?!
— Дети ночи, — усмехнувшись, произнес Краен. — Дети ночи идут по нашему следу. Я думаю, что они сегодня знатно попируют!
С последними словами он повернул голову к небу и залился жутким хохотом. В этот момент было особенно хорошо видно, насколько сильно изменился принц за последние дни. Налившееся силой тело было настолько далеко от фигуры болезненного юноши, насколько накаченное тело атлета превосходило мощи умирающего старика. Сильно отросшие волосы на спине доставали до лопаток, а спереди прикрывали выпуклую грудь. Впечатляющую картину дополняли мощные руки с яростью сжатыми кулаками.
— В круг! — сразу же, как до него дошло, заорал дель Като. — В круг, каиново отродье! Люк, носилки в середину! Ханс, это твой угол!
Чувствуя медленно нарастающий со всех сторон шаркающий шум, капитан понимал, что выстроить стоящую оборону они уже не успеют. В эти быстро утекающие секунды, он пытался организовать хоть какой-то отпор мертвецам. -
Магистр, каин вас побери, к двери! — капитан размахивал мечом, выстраивая у здания живой полукруг. — К стене, вас всех задери! Спиной!
— Сэр! Сэр! — Ханс яростно затряс своего командира. — Надо открыть железную дверь! Это здание из каленого кирпича. Здесь двери и ставни на окнах из железа! Сэр, это точно дом бея селения! Мы там легко отобьемся!
Брошенный на здание взгляд лишь подтвердил слова солдата. Массивное здание из красного кирпича, на которое они сразу не обратили особого внимания, пикой возвышалось в центре селения. Его высоко расположенные окна были плотно закрыты толстыми металлическими ставнями, взломать которые было не возможно без добротного тарана. Единственный вход в здание был через широкую дверь.
— Откройте! — капитан забарабанил по потемневшему металлу с силой обреченного. — Откройте, здесь живые! Откройте же, каин вас задери! Мы заплатим столько сколько нужно!
Из-за двери раздавалось странное шушуканье. Там определенно кто-то был. Вот заскрипел ржавый засов, снимаемый с петель, и одна створка чуть шелохнулась. Капитан в отчаянии надавил на нее изо всех сил.
— Да, откройте же! — взмолился он. — Мы живые люди! Мы живые!
— Капитан, они уже близко! — прямо под ухом раздался у него крик. — Приготовить мечи!
Из расползающимся по закоулкам селения обрывкам тумана появлялись мертвые… В полном молчании, сверкая белками глаз, разлагающиеся фигуры медленно сжимали круг вокруг живых людей. В первых рядах, шаркая не сгибающимися ногами, шли трупы, которые еще совсем недавно жили полной жизнью. Издалека они почти не отличались от обычных людей, и их вполне можно было принять за своего соседа или родственника, вышедшего на прогулку после тяжелой болезни. Однако, с приближением эти фигуры становились все более и более омерзительней. Тронутая тлением желтая кожа расползалась на глазах, испуская вокруг страшное зловоние. Ничего не видящие глаза блестели на оскаленном лице.
Мариотт судорожно вздохнул и, испустив громкий вопль, бросился к двери. С неожиданной силой он оттолкнул капитана и начал бить по двери.
— Пустите! — жутко орал он. — Пустите! Мы же все умрем здесь!
Метнувшемуся было к нему на помощь Люку, дель Като с презрением бросил: — Каждый из нас сам выбирает, как он умрет. Этот выбрал путь жалкого труса! С чувством плюнув в сторону мага, капитан поднял вверх меч и, мгновение полюбовавшись на его блеск, проговорил: — Мы славно жили, друзья! Пришло время также славно покинуть этот мир… Вы со мной?!
В ответ раздался слитный рев мужских голосов, в котором даже пристальный слушатель не смог услышать и намека на страх. Довольно рассмеявшись, дель Като обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на тех, с кем ему было суждено пойти в этот бой. Сжимая свой полуторный клинок, Люк сместился по левое плечо своего командира, где обычно и было его место. Лицо старого пройдохи светилось довольством, словно ему вновь удалось запустить свою руку в кошель того гистанского менялы. Ханс в отличие от своего товарища встал во правую руку от капитана. Угловатые, как будто вырубленные из камня, черты его лица не излучали ни капли веселья. Ветеран теребил свой засаленный до невозможности амулет, что-то отрешенно в него шепча.
— Мои волки готовы! — восторженно прошептал дель Като, понимая, что эти люди его не подведут.
Магистр стоял с самого края, подолом плаща касаясь стены здания. Вокруг его тела уже давно гуляла едва заметная серебристая рябь, слегка размывавшая очертания фигуры. Старческие узловатые руки медленно всплывали перед телом, описывая небольшие круги. Маг готовился битве… Мертвецы подходили все ближе и ближе. Из подворотен и дворов, спотыкаясь на ямах и канавах, ковыляли все новые и новые трупы. Они лезли из под заборов и сараев, выламывая доски и двери. Полностью потерявшие человеческий облик, прогнившие насквозь, с отваливавшимися кусками зловонной плоти, они, как и их свежие собратья, страстно желали добраться до живых.
— Да! Да! Да! — радостно заревел Мариотт. — Откройте, я живой! Со скрипом одна створка провернулась на ржавых петлях и на скитальцев ставилась угрюмая бородатая рожа.
— Ну что вылупились? — пробурчала она. — Заходите, коли живые! Они не заставили себя долго упрашивать и, сделав несколько шагов, очутились в забитом людьми помещении. Сразу же за ними с противным скрежетом захлопнулась дверь.
— Значит, говорите, живые?! — им в лица уткнулись зажженные факелы. — Вот сейчас мы это и проверим… Прохор, вдарь-ка вон тому, да посильнее!
Из полумрака после этих слов что-то неожиданно метнулось и набросилось на опешившего Ханса. Тяжеленный солдат, словно пушинка отлетел обратно к дверям, больно приложившись об металл, а на его месте остался стоять звероподобный мужик в овчинном зипуне.
— Гы-гы-гы! — довольно бурчал он, показывая корявым пальцем на с трудом поднимающегося солдата. — Плохой! Гы-гы-гы!
Капитан нервно облизнул пересохшие губы и громко крикнул в темноту:
— Кто бы ты ни был, уйми своего пса! Слышишь?!
Через мгновение раздался чуть дребезжавший насмешливый голос: — А то что? Что, вы, жалкое отребье, сможете мне сделать?!
Состояние капитана в этот момент было таково, что он не услышал бы и трубный вой боевого гирканского скапса. Дель Като, не успев выплеснуть пар в едва не случившимся сражении с мертвецами, окончательно потерял рассудок.
— Ах, ты мешок дерьма! — ненавистно взревел он, выхватывая меч. — Вздумал с гвардией шутки шутить?!
Совершив огромный прыжок, дель Като со всей силы ударил мечом здоровяка. Остро заточенная сталь легко прошла сквозь тело и с чавканьем вышла наружу.
— В мечи этот сброд! — заорал разгоряченный, уже ничего не видящий перед собой, капитан. — Всех в мечи! Вдруг, из темноты, откуда только что и появился этот здоровяк с умом ребенка, раздался всхлип, постепенно переходивший в жуткое рыдание. По земляному полу на коленях, царапая лицо ногтями, полз старик. Длинные свалявшиеся космы полностью закрывали его лицо.
— Сына! Сына! — рыдал он, обхватив разрубленное тело руками. — Я же не думал… Сына! За что? За что господь так наказывает меня? Старик в полной тишине, среди застывших солдат, целовал холодеющее лицо, одновременно пытаясь своими тряпками стереть с него кровь. — Сына мой родненький! — никак не мог успокоиться он. — Сына, что же это с тобой случилось?! — он поднял голову и безумными глазами посмотрел на капитана. — За что, ироды, вы сынульку моего порубили? Мою кровиночку изрубили?! Он поднял лицо к потолку и дико заверещал: — Прокляну! Всех вас, иродов, проклинаю! Корявые пальцы словно разящие стрелы тыкали то в одного, то во второго, то в третьего. — И ты! И ты! — орал бесноватый. — Сгинете, как последние твари, и не будет вам ни дня ни минуты покоя на этой грешной земле! Будете бродить неприкаянными и не погребенными, а души ваши томиться в чистилище! Раз!