Поймать сволочь не выходило – неведомая тварь как сквозь пальцы утекала. Ни стан, ни АОЕ-касты, нихрена не брало размазанную, как нефтяное пятно, тень. Маньяк просто растворялся в воздухе, чтобы появиться через несколько ночей в новом, избранном рандомом, месте.
Свернув к фактории дворфов, проследил взглядом за рейсовым дирижаблем, уходящим на восток – к Артре. Интересно, должен ли я отправить подарки Тео, Азуре и Гаю? Звериным прихвостням точно ничего дарить не буду – не заслужили, я до сих пор не считаю, что мы квиты после разгрома храма в Таросе. Но ничего, Смерть умеет ждать, я еще приду по их души, когда придет время.
Перед воротами в торговый квартал коротышек суетились игроки. На парковке брошены несколько грузовых и пара легковых паромобилей. Наступил первый день месяца – во всех лавках обновились редкие расходники, поставляемые чуть ли не меньше десятка единиц на город.
Крафтеры спешат закупиться – скоро Новый Год, народ ломанется сливать золото на украшения, бесполезные обвесы для техники и прочее веселье. Админы точно не останутся в стороне – на время празднования объявят акции на торговлю редкостями, но рядовые лавки НПС поднимут цену в два-три раза, при этом рассказывая байки о сорока процентах скидки.
Пройти сквозь толпу оказалось не так-то просто. Широкий двор-колодец был запружен игроками под завязку. Под шумок кто-то попытался стянуть у меня золото. Несчастного воришку поймал дворф, закованный в блестящую броню по самую макушку.
– Простите, господин Макс, не доглядели!
Коротышка отдал честь и растворился в толпе вместе с неудачливым карманником. Я даже не разглядел, кто там у меня в кошельке пошарить попытался.
Наконец, достигнув двери в администрацию фактории – единственную, не имеющую очереди, – я толкнул тяжелую створку, тут же погружаясь в тишину и полумрак.
– А, господин Макс, – приветственно проговорил бородач в красном камзоле. – Рад приветствовать, вы к мейстеру Бурку?
– Добрый вечер. К нему, к нему.
– Проходите, – махнул он рукой вглубь коридора.
Мейстер Бурк встретил, как старого друга – с улыбкой и початой бутылкой вина. Усадив меня в кресло, плеснул ароматного напитка в глиняную кружку, сам опустился за стол.
– С чем пожаловали, господин Макс?
– Мейстер Бурк, мне нужны пушки.
– Но ведь мы и так поставили вам все возможные орудия, – развел руками коротышка.
– Нет, это не для Карната.
– На осаду? – тут же подхватил идею дворф. – Самоходные, паровые, на гусеничном ходу?
Я усмехнулся – звучало, как скрип несмазанных петель.
Глава 2
Вы устали. Займитесь чем-нибудь другим, напряжение вас убьет. Осталось: 59 минут.
Я откинулся в кресле и с облегчением выдохнул. Сняв маску, бросил ее на стол. Приборы из продвинутого алхимического набора тихонько звякнули в ответ на такую грубость. Стройный ряд бутыльков маны едва заметно светился голубым цветом, создавая сюрреалистичную картину посреди мрачного, как склеп, кабинета.
– Ну как кач? – ласково обняв меня сзади за плечи и прижавшись губами к затылочной кости, прошептала Натт.
– Третий уровень алхимии взят.
– Ну, по крайней мере, банки пойдут полезнее, – хмыкнула некромантка. – Уже придумал, что будешь делать на Новый год?
На ловца и зверь бежит, только пару часов назад думал, что стоит узнать о празднике в современных реалиях. Вдруг они вместо елки наряжают чучело робота-масленицы?
– Пока не знаю. А как вообще его празднуют сейчас?
Натт хмыкнула.
– У нас будет свой праздник, Макс. В реале все, как всегда, бой курантов, отсчет толпы на площадях. Тотальная попойка и прочие развлечения. Ты, кстати, навыки новые распределил?
Я простонал.
– Ну ма-а-ам!
Тут же звонко щелкнул подзатыльник, сняв десять хп.
– Впереди новогодний рейд, война за аристократов, а ты до сих пор навыки не распределил? Сколько времени уже прошло? Два-три месяца?
– Я был занят, между прочим, – потирая затылок, отозвался я. – На мне целый город, лицо всей фракции, а ты хочешь, чтобы я с косой наперевес мчался фармить мобов и данжи? Некогда мне, и вообще – не царское это дело.
– Ну да, а как ты на корабль попадешь? – сложив руки на груди, спросила она, опускаясь на свой трон. – Или скажешь сейчас, что тебе некогда дурью мается, у тебя Карнат опять в беде?