Рядом уже умирает тело Дварфины. И я решаю провернуть ещё одну аферу. Я хочу исправить свои ошибки и выполнить уговор с капитаном Гренделем. Вот на это уходит много часов. Не так просто поддерживать жизнь в теле, лишенном личной энергии и искать дух, взывать к нему. Но мне удается, когда, кажется, я уже почти отказалась от своей затеи. Дварфина показывается, молчит. Она меня помнит. Я виновата. Но я ничего не говорю, я просто хватаю, тяну и привязываю к её настоящему телу.
Я слышу, как просыпается первая воскрешенная, поворачиваюсь к ней, хочу что-то сказать, но накатывает тошнота, голова кружится, и я падаю куда-то в пропасть. Последняя моя мысль была о том, что смерть меня нашла и утащила за собой. И судя по тому, как тут холодно, я не ошиблась. Она меня нашла. Вот куда довели меня мои амбиции.
Прошло, наверно, очень много времени, пока я наконец-то очнулась. Это было похоже на длинный сон, длиной, ну, возможно, в несколько дней. Судя по тому, что я жива, то это просто был перерасход энергии. Нужно было отдохнуть. Хотя отдохнувшей я себя вовсе не ощущаю. Я поднимаюсь, осматриваясь вокруг. В комнате тепло, уютно; откуда-то доносятся голоса. Их так много. Я поднимаюсь на ноги и прохожу на кухню.
– Вы что все тут делаете? – Спрашиваю на удивление очень тихо. Голос слабый, хриплый. А сама таращусь на маменьку у плиты, тётушку с бутылкой мордрджа, Эвелина вообще уже сидит с каким-то ребенком и, думаю, это её, Рэй копошится возле окон, поливая цветы. Что происходит? Сколько прошло времени?
– Агнесс, очнулась! Слава воскресшим Богам! – Воскликнула мать, в миг переместилась ко мне и сжала в своих объятиях. За ней присоединились тётушка. Ох, сколько она уже выпила? Запах, ух.
– Сколько я спала? – Спрашиваю, пытаясь высунуть нос и схватить воздуха. Точно задушат.
– Два месяца, Агнесс. Ты спала два месяца. – Произносит взволновано мать, хватает мои щеки и счастливо заглядывает в мои глаза. – Это всё Маллим! Помнишь того колдуна из деревни? Он как-то узнал, что у тебя неприятности и…Я так рада, Агнесс!
Эвелина лишь помахала мне ручкой ребенка, потом будет время поговорить с ней, поздравить; Рэй лишь стоял и улыбался. Вдруг мой глаз повернулся в сторону, в дверном проеме стояли две девчонки: Элли и та самая, которую я воскресила. В их руках были метлы, судя по всему, они подметали в магазине.
– Надо написать письмо Дварфине и Гренделю! – Воскликнула тётушка и пьяным шагом направилась к столу. – И где Севастьяна носит?
Я лишь стояла и таращилась на всех, никак не взяв в толк, что происходит. Нет, не совсем глупая, поняла, кажется. Я влипла в неприятности из-за двойного воскрешения, и кто-то позвал на помощь Миграда. Но как здесь оказалась тётушка и Элли? И при чем эта мерзкая жаба? Слишком много вопросов, но люди вокруг начинают суетиться, накрывать на стол и, судя по всему организовывать праздник.
Наконец-то сзади Элли показывается Севастьян. Вид у него уставший, но на его лице появляется измученная улыбка, когда он видит меня. Он меня уводит за собой в комнату, видимо, единственный, кто понял, что мне нужны ответы.
– Джафри, сходи за моим мужем. – Кричит мать на кухне, и я хмыкаю. Даже та лягушка тут? Судя по всему, тут происходило что-то феерическое.
– Миград тебе оставил подарок. – Произносит Севастьян, доставая что-то из тумбочки возле моей кровати. Он протягивает мне толстую книгу, это гримуар некроманта. Эта та вещь, на которую у меня никогда не хватило бы ни денег, ни душ. С помощью этой книги я могла стать хотя бы ровней настоящим некромантам. Дорогой подарок. И я рада, правда. Но сейчас сил не так много. Я даже на Севастьяна смотрю без особых эмоций. Хотя щемит что-то неприятное внутри, совсем далеко.
– Ты, наверно, хочешь узнать всё, что происходило этот месяц… - Произносит Севастьян как-то робко.
– Да, не плохо было бы, потому что я только помню, как пыталась воскресить двух людей…
И Севастьян начинает всё рассказывать с самого начала, а я слушаю. История, наверно, будет очень длинная.
Спасибо, что читаете, спасибо за комментарии. Мне очень приятно ваше внимание и знание того, что не зря пишу.)