Наступила тишина. Пол обнаружил, что стоит, ружье упало. Кругом разбросаны газеты. И ни единой живой души. Пол все еще держал мертвую белку в руке. Он почувствовал сильный беспощадный удар сердца в груди. Он взглянул на белку. Небольшие черные глазки животного были крепко закрыты, как могли бы быть закрыты у любого живого существа, втянутого в опасное дело, в сражение с неизвестностью.
Где-то внутри кровоточила рана. Его глаза потускнели. Солнце моментально спряталось за тучу, а лес потерял краски. Пол осторожно положил маленькое серое тельце около ружья и погладил мягкую шерстку. Он поднял ружье за холодный металлический ствол и побрел среди деревьев.
Когда он вернулся в апартаменты Комплекса Чикаго, Джейс был уже там и ждал его.
– Мои поздравления, – сказал Джейс, – Маг.
Пол взглянул на него. Непроизвольно тот отступил.
Глава 6
Через несколько дней Пол узнал, что теперь входит в состав «Кабинета Союза», который действовал под непосредственным руководством Бланта. Кроме него здесь были Джейс, Кантеле, Бартон Маклауд – массивный человек, напоминающий палаш, которого Пол видел у Джейса и скользкий серый, скрытный человечек по имени Это Уайт. Уайт, кажется, был сюда послан по заданию Кирк Тайна. И первое, что он сделал – это пригласил Пола встретиться с Тайном и побеседовать с ним о работе во Всемирном Инженерном Комплексе.
Они встретились утром в залитом солнцем кабинете Тайна на двухсотом этаже.
– Я думаю, – начал Тайн, – вам интересно, почему я без раздумья пригласил члена Чентри Гилд работать со мной? Садитесь, садитесь. И ты тоже, Этой.
Пол и Этон Уайт уселись в удобные кресла. Тайн тоже сел, вытянув длинные ноги. Он выглядел сейчас, как хорошо натянутая тетива, не обремененная работой. Его глаза под тонкими бровями с пониманием смотрели в упор.
– Да, я был несколько удивлен, – сказал Пол.
– Есть несколько причин. У вас никогда не возникало желания изменить настоящее?
– Изменить настоящее?
– Это невозможно, – сказал Тайн почти весело. – Хотя небольшая кучка людей думает об этом и не соглашается с фактом. Нельзя его изменить, не изменив истории. Затронув даже небольшую долю настоящего, нельзя не задеть прошлого.
– Я понимаю, – сказал Пол. – Вы полагаете, что сначала надо изменить прошлое.
– Вот именно. И об этом реформаторы забывают. Они говорят об изменении будущего, будто, сделав это, совершат новый великий подвиг.
Чушь. Только наше главное дело – забота о жизни людей – меняет будущее.
Фактически, это все, что можно изменить. Настоящее – это результат прошлого. И если бы мы могли издеваться над прошлым, то кто отважится сделать это? Измени крошечную его часть, и тут же все настоящее разобьется вдребезги. Ваши великие реформаторы обманывают себя. Они говорят об изменении будущего, а на самом деле имеют в виду настоящее, в котором сами живут. Они не понимают, что собираются сдвинуть мебель, прибитую к полу.
– Итак, вы думаете, что деятельность Чентри Гилд напрасна?
– По сути да, – сказал Тайн и придвинулся.
– О! Я хочу, чтобы вы знали – у меня высокое мнение о Союзе и его членах. И у меня есть нечто большее, чем высокое мнение о самом Бланте.
Уолтер внушает мне трепет, и я не противлюсь этому. Но это не отрицает факта, что он идет по ложному следу.
– Вы знаете, то же он думает и о вас.
– Конечно! – согласился Тайн. – Он вынужден. Я уверен, что настоящее нельзя изменить, поэтому я сосредоточился на изменении будущего. Упорным трудом, используя открытия и прогресс.
Пол заинтересованно посмотрел на него:
– Что вы думаете о будущем?
– Утопия. Настоящая утопия. Это проблема настоящего, как вы знаете. Мы достигли при помощи технологии и науки практической утопии. Одно нас беспокоит – мы еще не приспособились к ней. Мы все еще думаем, что где-то должна быть ловушка, что-то, что надо преодолеть. Это беспокоит и Уолтера, между прочим. Он не может отделаться от ощущения, что должен бороться против чего-то невыносимого. А так как он не может определить это нетерпимое, то взялся за борьбу против того, что как раз бесконечно желаемо – комфорт, свобода, здоровье, – над чем мы работали столетиями.
– Понимаю, – Пол на секунду нахмурился, вспомнив небольшую серую белку. – Вы не слишком беспокоитесь об увеличении числа преступлений, самоубийств, нарушений психики и так далее?
– Я учитываю их. Но не БЕСПОКОЮСЬ по этому поводу, – сказал Тайн, наклоняясь вперед с желанием поспорить. – В Супер-Комплексе мы создали уникальные станки, каких человечество еще не видало. Они решат все его проблемы. Беру только несколько поколений, без сомнения. Но, возможно, мы существенно уладим эмоциональную реакцию, которая является причиной ваших доводов.
– Эмоциональную реакцию?
– Конечно! Впервые в истории человечества людям будет не о чем беспокоиться, нечего бояться. Разве не удивительно, что над людьми довлеют особенности уклада жизни?
– Я не верю, что причиной всех бед, о которых написано в прессе, является уклад жизни.
– Да, это не так просто, – Тайн уселся поудобней. – В человеческом характере живут сильные стихии. Религия одна из них. Она в основе всех сект и культов. Склонность к истерии и многолюдным сборищам родила марширующие общества. Наступает социальный взрыв. Но так как Утопия еще слаба, то нет причины не бежать табуном. Как я сказал, одно-два поколения мы будем основательно работать.
Он остановился.
– Ну, – произнес Пол, когда ему надоело, – это все очень интересно. Я понимаю, что вы стараетесь обратить меня в другую веру.
– Вы правы, я не согласен с Уолтером, но он забирает все лучшее себе. Этон – вот один из примеров. И бедный Мэлорн тоже был членом Союза.
– Мэлорн! – он внимательно посмотрел на Всемирного Инженера.
– Да... Я должен извиниться, что на вас пало подозрение в убийстве Мэлорна. Ошибка полицейской техники, а я отвечаю за надежность в работе всей техники.
– Но не потому же вы предлагаете мне работу?
– Само собой разумеется, нет. Но Этон очень высоко о вас отзывается и говорит, что вы отнюдь не ослеплены теориями Бланта. Я желаю получить возможность обсудить с вами мою точку зрения, если вы, конечно, не против.
И, несомненно, Блант обрадуется, узнав, что вы были здесь. Видите ли, он думает, что надувает меня, прямо и откровенно подсаживая мне своих людей.
– А вы думаете, – сказал Пол, – что обводите вокруг пальца его.
– Знаю, – улыбнулся Тайн. – У меня есть умнейший друг, который тоже так говорит.
– Кажется, мы договорились, – сказал Пол и встал. Тайн и Этон поднялись вместе с ним. – Я был бы рад встретиться с вами еще раз, умнейший друг.
– Как-нибудь встретимся, обязательно, – Тайн протянул ему руку. – Рекомендация этого человека поставила точку в выборе вашей кандидатуры, – добавил он, указав на Этона.
Пол быстро взглянул на него. При последних словах что-то неуловимое мелькнуло в его облике. Словно лезвие блеснуло на солнце на мгновение.
– Я обдумаю ваше предложение, – сказал Пол.
Этон проводил его.
На улице они расстались. Этон вернулся на работу. Пол отправился к Джейсу.
Когда он переступил порог апартаментов Джейса, пряча ключи в карман, то услышал голоса. Один принадлежал Джейсу. Но другой – он резко остановился, услышав его, – был глубокий, звучный, сардонический голос Бланта:
– Я понимаю, Джейс, ты считаешь меня иногда ни больше, ни меньше, как повесой. Однако ты с этим должен мириться.
– Я совсем не это имел в виду, Уолт! – голос молодого человека был требовательным и жестким. – Кто же осмелится устанавливать ВАМ правила? Если только я узнаю, что вынужден сдать должность, то попрошу объяснения.