На её лице появилось столько отвращения, сколько я в жизни не видел.
— Шучу. Только кровь.
— Дядя Ир! — закричала племянница, а потом стукнула меня кулаком по плечу.
— Не отвлекайся, — рассмеявшись, произнёс я.
Сдаётся мне, что шутить над племяшкой станет моим любимым занятием в ближайшие пару лет.
Мира состроила злую рожу и ткнула шилом в палец. Впрочем, инструмент она тут же выронила, схватившись за руку. Тёмная капля, сорвалась с кожи и упала на кошачий труп.
— Кловь? — тихо спросила Таколля, а потом со стороны стенки раздался звук падения тела.
Я резко повернулся, уставившись на валяющуюся без сознания рабыню. Такого подвоха точно не ожидал.
Подошёл к рабыне и, подняв на руки, перенёс на кровать, а потом вернулся к Мире.
— Вот такого якоря не покупай, — указав пальцем на бессознательное тело, произнёс я.
— Уже поняла, — буркнула племяшка. — Что дальше?
— Сожми в левой руке жетон. Он поможет немного. А потом коснись тела правой. Можешь шептать любую ерунду типа «оживи, приди, проснись». Тут главное — твой настрой, а не слова. Дар есть, значит, всё получится.
Мира глубоко вздохнула, сжала жетон и, положив руку на голову кошкиайцао, начала что-то бормотать. Вслушавшись, я разобрал повторяемое раз за разом «пожалуйста».
Время текло медленно, как масло. Оно текло, отмеряемое ударами моего сердца. Моя первая ученица. Она должна. Она не может не сделать.
Дыхание стало тяжёлым, а сердце забилось ещё сильнее. Хотелось помочь, но нельзя. Она действительно должна сама.
Очередная капля густого времени упала из невидимой чаши в бездну бытия. А я боялся уже дышать. Но когда у кошки дёрнулось ухо, пришло облегчение, ибо первый шаг сделан.
Рядом подскочила Мира, и радостно завизжав, начала бегать по тесной комнате.
— Я смогла! У меня получилось! Она ожила! Дядя Ир!
Мираэль с оглушительным визгом бросилась мне на шею, чуть не уронив на кровать. Она прыгала на месте, не выпуская моей шеи, а я смотрел на дёргающуюся в слабых припадках кошку так, словно сам только что оживил своё первое существо.
— Да, ты настоящий некромант, — произнёс я, обняв девушку.
Глава 5. Пленники морей
— Живей! Живей! — раздался рядом крик, а потом полусотня всадников, вздымая холодные брызги, начала преодолевать брод быстрой речушки.
Волны едва доставали до стремян и заставляли намокнуть лишь конские ноги. Сами же скакуны фыркали и дёргались, не желая лезть в холодный поток. Их копыта поднимали муть со дна, которая тут же уносилась течением.
Всадники, грязные и усталые, а порой и окровавленные, с отрешёнными лицами держали поводья. Конный дозор. Воины равнодушно оглядели стоящую на поляне перед рекой нежить. Лишь некоторые замедлили бег, всматриваясь в толпу, облачённую в маски и серые холщовые набедренные повязки, возможно, выискивая знакомых, павших в бою и ставших ходячим мертвецами.
Не найдут. Я всегда делал нежить непохожей на живых. Вытапливал им колдовством жир, пропитывал травами кожу до зеленоватого оттенка и вырезал внутренности. Во-первых, от этого они становились легче, вовторых, дольше не гнили, отчего проще обновлять заклятие нетленности.
Я провожал взглядом воинов и их скакунов. Лошади не боялись нежити. Они, в отличие от собак и кошек, не видели разницы между обычным человеком и прямоходящим трупом. Пёс же либо котейка никогда не подойдут к умертвию по доброй воле. Может, и не будет бояться, но и гладиться не станет.
Волки тоже обходили стороной нежить, а вот медведи считали лакомым куском, норовя утащить мертвяка при удобном случае.
Отряд ускакал, вода потихоньку очистилась, и Тагира с лёгким недовольным бормотанием наклонилась к журчащей кромке и начала полоскать мою и свою тарелки, смывая с них остатки каши. В воде уже мелькнула спина некрупной рыбины, подхватывающей варёную крупу. Я сидел на небольшом, поваленном временем стволе осины и отхлёбывал горячий отвар из ягод, а когда мимо меня прошла ещё одна девушка, покачал головой и недовольно вздохнул.
Бледная красотка, одетая в белое откровенное платье и окольцованная золочёным ошейником, зачерпнула ведро́м воду и вернулась в палатку, стоящую рядом с моей. Там жил мой нынешний напарник.
— Почему он не наденет на неё маску? — спросила Тагира, присаживаясь на бревно рядом со мной.
Смуглая девушка встряхнула тарелки и начала их протирать пучком чистой соломы.
— А ты знаешь, что он с ней спит? — с ухмылкой задал я встречный вопрос.
— С кем? С трупом? — застыла, уставившись на меня, Тагира, а несколько мгновений спустя плюнула под ноги. — Это же мерзко.