– Но некроманты обычно пользуются только одним!
– Да, потому что нам редко когда удается наполнить до отказа хотя бы один накопитель. Но ты же знаешь – я всегда был предусмотрительным. Поэтому не поленился потратить силы на второй.
– Тебе нельзя его отсюда забирать, – внезапно обеспокоился таракан и, бросив книги, перепрыгнул на стол, пытливо заглядывая в мое неподвижное лицо. – Гираш, ты слышишь?! Тебя не должны с ним увидеть! Я даже с ослабленным даром с другого конца Академии почувствую идущие от него эманации "темной" магии! А уж ректор – и подавно!
Я молча открыл верхний ящик стола, достал оттуда специально обработанные деревянные ножны и, загнав в них пустой еще кинжал, вопросительно приподнял брови:
– А так?
– Твоя работа? – нахмурился таракан, тревожно обнюхивая ножны.
– Конечно. Кому бы я доверил такое важное дело?
– С ними лучше, – неохотно признал Нич. – След гораздо слабее. Но все равно: я бы на твоем месте не рисковал.
Я вздохнул и неохотно положил кинжал обратно в шкатулку.
– Ты прав – я пока не готов постоянно поддерживать над ним защиту. К тому же, скоро придется идти к Воргу на проверку. Но как только разберусь с Печатью, непременно сюда вернусь: мне некомфортно без привычного рабочего инструмента.
– Я уж думал, ты забылся, – облегченно выдохнул таракан. – У тебя было ТАКОЕ лицо… кстати, зачем ты повесил тут портрет главы своей Гильдии? Неужто тебе было интересно часами изучать его физиономию, если для этого вполне достаточно обычного зеркала? Большинство магов, к твоему сведению, не докатываются до столь вопиющего самолюбования, и в их кабинетах, между прочим, висят портреты значимых людей! Главы Совета магов, как, например, в кабинете нашего ректора… или стоящего рангом выше чиновника…
Я фыркнул.
– Самый значимый для меня человек – это я сам. Почему я должен вешать у себя в кабинете чьюто надутую морду, к которой не испытываю никаких положительных эмоций?
– А твоя, что ли, не надутая была? – язвительно поинтересовался Нич, ловко перебираясь обратно на шкаф, и уже оттуда добавил: – Взгляника на нее еще разок – неужто ничто не екнет в груди?
Я пожал плечами и подошел к висящему на противоположной от входа стене портрету. Ну и что? Морда как морда: правильный овал, четко очерченный подбородок, короткая бородка, которая когдато казалась мне уместной; узкие губы, почти всегда – сосредоточенно поджатые; прямой нос с едва угадываемой горбинкой на переносице; глубоко посаженные глаза, кажущиеся изза своего насыщенно черного цвета двумя провалами в бездну; вечно хмурый взгляд изпод мрачно сдвинутых бровей; находящиеся в вечном беспорядке темные, слегка вьющиеся волосы… вот он – мэтр Валоор да Шеруг ван Иммогор во всей своей природной красе. Превосходный некромант, опытный архимаг, заядлый экспериментатор и увлеченный своими проектами ученый, у которого никогда не было времени на себя. Работа, работа, работа… кроме нее, он, насколько я помню, ничего больше не знал и ничем иным не интересовался. Одержимый ею. Живущий только одной этой болезненной страстью. И куда в итоге она его привела?
– Ну как, нравится? – насмешливо осведомился Нич со шкафа. – Проникся важностью момента?
Я негромко фыркнул.
– Ничего особенного. Хотя бороду я бы ему сбрил.
– Почему "ему"? Это ведь твой портрет. Неужто ты настолько вжился в роль Гираша, что позабыл о том, кем был раньше?
– Именно, – спокойно согласился я. – Я сделал все, чтобы перестать быть тем, кем когдато был. Внешность, повадки, любимые фразы, жесты, привычки, даже походка… я изменил в себе абсолютно все, Нич. Этого требовала наша с тобой безопасность.
– Полагаешь, ктото мог догадаться? – мгновенно замер таракан, угрожающе разведя жвалы.
– Не исключено. И твой склеп тоже могли проверить, если смерть главы "темной" Гильдии показалась комуто недостоверной.
– Но мы замели все следы!
– Да. Мы с тобой пытались это сделать. Но, если помнишь, последние штрихи я наводил в большой спешке, поэтому вполне мог чтото упустить. Тогда как те, кто пытался не дать закончить эксперимент с трансформой, люди весьма влиятельные и крайне внимательные к деталям. И если хоть один из них чтото заподозрил или хотя бы на миг допустил мысль, что мы успели завершить образец… как ты думаешь, почему мои записи вдруг всплыли на окраине Сазула в библиотеке обычного провинциального некроманта?
Нич клацнул зубами.
– Их украл твой ученик. Еще до того, как эксперимент вступил в завершающую стадию.
– Верно. Но при этом он не сразу приступил к реализации своей задумки – он ВЫЖИДАЛ несколько лет. И решился на убийство лишь тогда, когда у нас на носу повисла угроза войны. Как считаешь, почему?
– Он ждал, когда мы закончим… – внезапно осекся Нич. – Хочешь сказать, его ктото направлял?!
– Конечно. После моей смерти ему было необходимо надежное укрытие и защита когото достаточно влиятельного, кто способен подтвердить его непричастность к случившемуся. Скажем, одного из членов Совета магов. Или когото из приближенных к ним. Кроме того, если бы дело заключалось в самом Неве, он бы попытался раньше – возможностей для этого было хоть отбавляй. Причем таких, когда он мог меня убить с меньшим риском для себя и не попав ни по чье подозрение. Однако он ими почемуто не воспользовался – терпел несколько лет и даже согласился ухаживать за твоем немощным телом, когда тебя свалила болезнь.
– За мной ухаживал ты, – моментально помрачнел таракан. – Только тебе я доверял. И, как показывает опыт, не напрасно… но почему ты решил, что у когото могли возникнуть сомнения насчет твоей смерти? Мой склеп ты прибрал, насколько я помню, все следы трансформы уничтожены…
– Не все, – покачал головой я. – Ктото забрал ее останки из замка Невзунов. Вместе с телами лича и его подружек. Ктото совершенно точно знал, куда и когда именно открывать портал. Ктото помешал Лиурою телепортировать нас в замок графа и закинул прямиком в логово лича. Так что барон действовал не в одиночку, отнюдь – думаю, на него вышли те же люди, с которыми связался когдато Нев. И это с их помощью баронство обезлюдело… а, возможно, не оно одно. Но раз ктото знал, что там творится и в кого именно превратился Невзун, значит, он знал и остальное. Более того, попытался повторить наш с тобой эксперимент. Догадываешься, для чего?
Нич тяжело вздохнул.
– Я же не дурак… прожить вторую жизнь хочется не только мне. А есть еще и такие, кто желает жить вечно – молодыми и красивыми. В новом, сильном теле, не знающем боли и болезней. Заманчиво, правда?
– Еще бы, – недобро улыбнулся я. – Иначе мне бы просто не позволили заниматься этой проблемой. Помнишь, сколько споров вызвала сама идея ЭСЭВ? И сколько раз я срывал голос, доказывая, что Модша и Лонер пострадали незаслуженно? Кроме меня, никто не рискнул им поверить. И если этот факт всплывет сейчас, будет довольно просто провести параллель с теми событиями. Соображаешь?
– Значит, уши растут из Совета, да? – тоскливо спросил мой старый друг. – Полагаешь, все идет именно оттуда? Поэтому ты его так ненавидишь?
– Ненависть – ненадежное чувство, которое может подточить даже сильную волю, поэтому я стараюсь его избегать, – не согласился я и нехорошо сузил глаза. – А вот месть…
Нич снова вздохнул.
– Тогда, может, пора вспомнить, кто ты, и показать миру, что мэтр Валоор все еще жив?
– Нет, – качнул головой я. – Глава "темной" Гильдии был слишком заметной фигурой, которую оказалось довольно просто убрать. Второй раз этой ошибки я допускать не собираюсь. Поэтому и дальше буду считать, что мэтр Валоор умер больше пятидесяти лет назад. Его тело сожжено, наследие по большей части разграблено, дневники украдены, а дух… я предпочитаю думать о нем, как о постороннем человеке. И приложу все усилия, чтобы относиться к нему, как к безвозвратно утерянному прошлому.
– То есть, личность мэтра Гираша тебя устраивает больше? – удивленно поднял глаза таракан.