Леди де Фоль, обойдя меня со спины, заняла последнее свободное место в комнате, после чего я остался стоять там один-одинешенек, а почувствовав на себе изучающий взгляд ректора, тут же перешел в наступление.
— Простите, мастер Фалькус, а можно вопрос? Чем я заслужил честь присутствовать сегодня в вашем кабинете?
Ректор помолчал, нагнетая атмосферу, а потом едва заметно усмехнулся.
— А вы как думаете?
— Не могу знать! — тут же вытянулся я, вперив неподвижный взгляд в свое непосредственное начальство.
— Тогда я вам подскажу, — хмыкнул мастер Фалькус, одновременно кинув выразительный взгляд на леди Ракаш. — Сударыня, у вас, как я понял, есть какие-то претензии к данному молодому человеку?
Леди надменно вздернула подбородок.
— Да, магистр. Мне показалось, что этот юноша неоправданно дерзок для своего возраста и положения. Поэтому я считаю, что его поведение должно быть рассмотрено советом преподавателей с последующим принятием решения о достойном наказании.
Я чуть не ухмыльнулся. Ну надо же, какая смелая… интересно, она потребует показательной порки или обойдемся менее суровыми мерами?
— Что вы на это скажете, адепт? — снова поднял на меня откровенно лукавый взгляд ректор.
Перехватив его, я звучно щелкнул каблуками и, вытянувшись во весь немаленький рост, браво отчеканил:
— Невиновен по всем статьям, господин ректор! Леди действительно показалось!
— Что?! — чуть не подпрыгнула на своем кресле магесса. — Мастер Фалькус, вы ЭТО слышали?!
— Смело, — едва-едва шевеля губами, уронил мастер Нарди. Так, чтобы соседка не услышала. Ректор при этом сдавленно закашлялся, графиня де Ривье демонстративно отвернулась к окну, спрятав улыбку, и только магесса де Фоль подчеркнуто не отреагировала и сидела все с тем же непроницаемым лицом, с каким зашла в комнату.
— Мастер Фалькус! — повысила голос маркиза, не услышав ответа, и ректор снова кашлянул.
— Да, конечно, я слышал… адепт Невзун, вам известно, почему у леди сложилось о вас другое мнение?
Я вежливо улыбнулся.
— Я не настолько самоуверен, чтобы полагать, что мое мнение — единственно правильное, магистр. Но даже если оно верное, то его вовсе не должны разделять все до единого окружающие. Поэтому, безусловно, леди имеет право думать обо мне иначе, нежели я сам. Законом это не запрещено.
По губам графини де Ривье снова скользнула понимающая улыбка, Нарди и Фоль остались подчеркнуто спокойны, если не сказать нейтральны к моей шпильке. Зато маркиза поперхнулась так, будто ее ткнули носом в горячую кашу, и моментально вспыхнула.
— Да как ты… смеешь?!..
— По существу, мастер Ракаш, — в третий раз кашлянул ректор, легонько хлопнув ладонью по столу. — Прошу вас — строго по существу и, пожалуйста, не нарушая правил этикета.
— Вот! — маркиза резко встала и, выудив из воздуха неаккуратно сложенную стопку мелко исписанных листков, бросила ее на столешницу. — Посмотрите, что этот наглец тут нарисовал! И тогда скажите, кто из нас первым нарушил правила этикета!
Я изобразил самую кроткую из своих улыбок и смиренно опустил глаза.
— Что это? — заинтересованно потянулся к отчету ректор.
— Это он принес мне с отработки! — рявкнула леди, на мгновение забывшись. Но когда магистр вопросительно приподнял одну бровь, тут же осеклась и спохватилась. — Прошу прощения за свою несдержанность. Но моему возмущению нет предела!
— Да, я уже понял, — мастер Фалькус вежливым жестом предложил даме вернуться на место, а когда она, раскрасневшаяся от ярости, послушно села, принялся неторопливо просматривать мой опус.
Изучал он его довольно долго. Так долго, что я чуть не забеспокоился. А когда он, наконец, поднял на меня абсолютно непроницаемый взгляд, даже начал подумывать, что где-то напортачил.
— Неплохо, — в оглушительной тишине скупо оценил мои художества ректор. — У вас похвальное знание строения человеческого тела, молодой человек, и достойные уважения способности к рисованию… какое заклинание вы использовали, чтобы получить такую точность изображения?
— Никакого, — скромно кашлянул я. — Я уже говорил леди Ракаш, что неплохо рисую.
— То есть, вы сделали это сами? — наконец, позволил себе удивиться магистр. — Без использования магии?
— Конечно. Для развивающих заклинаний я пока слишком слаб.
— Но о том, что они существуют, вы все-таки знаете? — хитро прищурился ректор.
Я хмыкнул.
— Я не невежда, мастер. И с детства я довольно много читаю. Поэтому, если бы была такая возможность, я обязательно нашел бы способ облегчить себе труд. Но увы — пока это искусство остается для меня недоступным, поэтому обхожусь тем, что есть.