Зубища, обрадовавшись похвале, подпрыгнула снова, счастливо высунув три своих языка, но под моим строгим взглядом тут же стала скромной и тихой, а потом потрусила по основному коридору, старательно принюхиваясь и всем видом демонстрируя послушание.
Тоннель оказался довольно длинным и разветвленным - мне пришлось три раза останавливаться, чтобы Зубища могла обезвредить прячущиеся за углом "светляки" до того, как я попаду в поле их зрения. Расстояние между ними было примерно одинаковым - почти в сто шагов, а количество второстепенных тоннелей вскоре перевалило за полтора десятка, из-за чего я справедливо заподозрил, что мы находимся не в подвальных помещениях какого-нибудь замка, а в заброшенных катакомбах. К примеру, в тех, что с незапамятных времен существовали под Тисрой. Или под другими древними городами, которых в Сазуле насчитывалось немало. Для старых выработок или шахты тут было слишком свежо, да и поддерживающих потолок балок нигде не виднелось. Камнем, опять же, шахты никто не стал бы облицовывать. Так что больше данных именно за катакомбы.
Кстати, навстречу нам так никто и не попался. Из чего я заключил, что пользуются этими тоннелями нечасто. Так что, вероятнее всего, Тисра здесь ни при чем - уж в ее-то подземельях наверняка шарилось немало народу.
Минут через пятнадцать Зубища привела меня в небольшой зал, в центре которого пол был расчерчен смутно знакомой спиралевидной схемой. Выходов отсюда виднелось аж целых три, расположенных точно по разным сторонам света. И над каждым горел слабенький магический светильник, при виде которых я мысленно присвистнул. Более того, в воздухе впервые появилась отчетливая примесь "светлой" магии, а у меня на языке возник горьковатый привкус древнего заклятия.
- Ого, - пробормотал я, придержав Зубищу, чтобы не сунулась внутрь. - Мне-то казалось, что старых святилищ уже не осталось. А выходит, какие-то до сих пор сохранились, несмотря на все наши усилия. Хорошо, что я не стал использовать магию - твой нюх оказался гораздо более безопасным инструментом, чем следящие заклинания... кстати, вон они висят... видишь, за "светляками"? Так что не суйся туда одна. Я сейчас прикрою.
Послушно застывшая возле моей ноги тварь глухо заворчала, тоже почувствовав сочащуюся из стен "светлую" магию. Тогда как я с силой сжал в кармане один из накопителей и набросил на нас обоих полог невидимости. Не тот, который банально прячет мага от людских глаз, а более сложный его вариант, позволяющий обмануть даже следящие заклинания. Резерва на него, правда, пришлось истратить немало, зато теперь не нужно было беспокоиться, что о нас узнают раньше времени.
Осторожно обойдя святилище по краю, я прислушался к себе и удовлетворенно кивнул: отголоски заклятий были совсем свежими. И совершенно не чувствовалось тяжелого, давящего на разум воздействия столетиями копившейся "светлой" магии - за годы войны тут не проводилось никаких ритуалов, спрятанный где-то неподалеку алтарь абсолютно не фонил и, следовательно, давно не использовался. Так что, скорее всего, заработало святилище сравнительно недавно. Месяц... быть может, два назад. Защита на стенах стояла слабенькая, с прорехами, будто сделанная наспех. Ее не составило труда обойти. А надежно прикрытая мной Зубища не отказала себе в удовольствии обслюнявить все попавшиеся на пути "светляки", заодно подпитавшись магией про запас.
Свернув в крайний левый коридор и пройдя по нему несколько десятков шагов, мы наткнулись еще на одно ответвление, куда Зубища уверенно и повернула. И лишь в самом его конце, за такой же наспех слепленной защитой, обнаружился второй полукруглый зал, откуда доносились приглушенные голоса.
Подобравшись к самому выходу из тоннеля и осторожно выглянув из-за угла, я быстро огляделся и, мысленно присвистнув, замер, на всякий случай держа напрягшуюся нежить за шкирку. Увиденное мне откровенно не понравилось - ни само так называемое малое святилище, в котором толклось подозрительно много народу; ни испускавший неяркое сияние "светлый" алтарь, на котором лежало обнаженное человеческое тело; ни сваленная возле дальней стены горка темных одежд, на которых виднелась эмблема Академии с черными грифонами; ни сгрудившиеся вокруг алтаря четверо "светлых" с такими же грифонами на мантиях, только белыми, и закрытыми масками лицами; ни, тем более, сверкнувший в руках одного из адептов окровавленный нож, которым в этот самый момент неизвестный сопляк ловко и вполне профессионально перерезал вены на запястьях жертвы.