- От вина я не откажусь, - ответил я, выдавив из себя улыбку. Я понимал, что отказ от всего предложенного может показаться подозрительным, и решил принять хотя бы это.
Он налил вино в мой бокал, затем в свой, и подвинул его в мою сторону. Я взял бокал в руку и посмотрел на его содержимое. Выдохнув, я сделал небольшой глоток из бокала. Вкус был неплохим, я пробовал и лучше, но стоит отметить, что доводилось пить и намного хуже.
- Меня зовут Конрад. В этой деревне я староста и слежу, чтобы она процветала и в ней всё было в порядке, - представился он, сияя уверенностью и гордостью за свою деревню. Его тон был официальным, но в то же время дружелюбным.
- И что же это за проблема? - спросил я, проявляя незначительный интерес к его рассказу. Я старался казаться незаинтересованным, хотя на самом деле был весьма любопытен.
- Это упыри, - ответил он, и его лицо стало серьезным.
Упыри. Упыри, если мне не изменяет память, это одна из самых низших разновидностей вампиров. Хотя за столько времени всё могло измениться. Такого монстра может убить и обычный человек, а начинающий охотник на монстров может справиться сразу с группой упырей. Но в сравнении с человеком упырь быстрее и сильнее, а его чувства крайне обострены. Они не являются мёртвыми или живыми, они что-то между, и человеческая душа ещё остаётся в таком теле, точнее, она вынуждена в нём оставаться. Их кожа имеет мертвенный синий цвет.
Превращение обычного человека в упыря происходит только, если его укусил прародитель упырь. Все обращённые им неспособны обращать других людей. Упыри сами по себе не появляются, я точно не знаю, как всё происходит, но вроде упырь появляется из тех людей, которые повеселились или были повешены.
- А кого собственно повеселили? - спросил я, опустошая бокал и наливая себе ещё, погружаясь в обсуждение. Я старался казаться незнающим, чтобы получить больше информации.
- В том-то и дело, никого. Мне, к сожалению, не известно, откуда он, но он точно не из нашей деревни, - разъяснил он, выразив беспокойство. Его брови нахмурились, и он потер подбородок, явно озадаченный ситуацией.
- А сколько упырей? И известно ли вам, где их логово? - поинтересовался я, надеясь на больше информации. Хотя мне не хотелось тратить на это время, я понимал, что детали могут быть важны.
- Упырей всего двое. Один как раз пришедший, а другой житель деревни, на которого напал он. Нам удалось выяснить, где их логово. Это неподалёку от нашей деревни в лесу, - рассказал он спокойным тоном, словно передавая важную информацию. Его глаза были сосредоточены, и было видно, что он тщательно подбирает слова.
- И сколько вы готовы дать за них? - спросил я, переходя к делу. Я старался казаться незаинтересованным, но внутри меня уже начали формироваться планы.
- По 150 крон за каждую голову. Я понимаю, что это небольшая плата за защиту, но мы можем отдать остальную часть чем-нибудь другим, - предложил он. Его предложение было скромным, но в его голосе чувствовалась надежда.
Да уж, и вправду мало, но я надеялся, что смогу получить хоть какую-то дополнительную выгоду из этого дела. Возможно, в деревне найдется что-то ценное, или я смогу использовать эту ситуацию в своих целях.
- Я согласен, и направляюсь туда прямо сейчас, - сказал я, опустошая бокал и вставая со стула, готовясь к приключению в лесу. Моя решительность, казалось, удивила старосту.
На лице старосты читалось удивление, возможно, он не ожидал такой решительности или, скорее всего, он думал, что это глупость. Его брови поднялись, и он на мгновение потерял дар речи.
- Сейчас уже ночь, ночью упыри выходят на охоту и они в это время сильны, да и вдобавок, вы пьяны, - предупредил он, проявляя лживую заботу о моей безопасности. Его тон был наполнен беспокойством, но я чувствовал, что это не совсем искренне.
- Не лучше ли уже завтра пойти на охоту на них? - спросил он, выражая свои сомнения. Он нервно теребил край скатерти, явно не ожидая такого поворота событий.
- Я полностью готов и боеспособен, самое то, чтобы охотиться на монстров, - ответил я, мрачно улыбнувшись, подтверждая свою решимость. Моя уверенность, казалось, немного успокоила старосту, хотя он все еще выглядел обеспокоенным.