В занятиях по фехтованию я все-таки имею небольшой успех, и еще пару месяцев занятий, и мои навыки будут близки к среднему уровню. И наконец, я сократил имя Лолераю, уж было оно слишком длинным и странным. Теперь я просто называю его Вол. В принципе, обиды на новое прозвище он не показал.
На самом деле, все и вправду идет идеально. А о большем на данном этапе и мечтать не стоит. Хотя всегда хочется большего.
И вдруг сбоку от меня послышалось легкое полусонное дыхание.
В тени, рассыпавшихся вокруг, возле меня все это время лежала культистка, оставшаяся моей спутницей на эту ночь. Ее обрамленные темными волосами черты лица казались изящными даже в полудреме. На ее губах играла легкая улыбка, словно отражение приятных воспоминаний этой ночи.
Ее глаза, еще немного приподнятые ото сна, излучали ту самую загадочность, которая так часто привлекает в этом культе. Она оставалась в полуобнаженном состоянии, раскрывая деликатные изгибы, словно изящную картину. Ей было чем похвастаться, природа ее знатно одарила внушительными формами.
Под легким одеялом ее тело излучало приятное тепло, а ее длинные ноги, слегка поджатые, создавали уютную картину спокойствия. Волосы, немного растрепанные во время наших забав, создавали атмосферу беззаботности.
Мои размышления о ходе культа, Чемпионе и всей сложной динамике оставались на заднем плане, так как в этот момент она предоставляла мне невероятную возможность насладиться моментом покоя в этом хаотичном мире.
Наконец могу насладиться своей жизнью, своим статусом, ну и, разумеется, им попользоваться. Просто так со мной бы в одной постели никто не кувыркался, наверное. Хотя я вполне себе привлекательный, но мне так кажется. Надо бы спросить у кого-нибудь.
После всего, что я сделал, наконец смог удовлетворить свои желания.
И таким образом, я решил отложить свои заботы о культе и полностью погрузиться в приятные моменты этой ночи. Культистка рядом со мной оказалась не только изысканным образцом внешности, но и страстной соблазнительницей, готовой удовлетворить все мои желания, будто это единственный смысл ее жизни.
Ее легкие прикосновения, играющие на грани нежности и страсти, создавали волнующие ощущения. Я оставался удивленным, насколько в моменте она могла быть столь пристрастной и грациозной, предоставляя мне власть и контроль над нашими интимными моментами.
С каждым прикосновением, с каждым страстным взглядом наше взаимодействие становилось более интенсивным. Темная комната наполнилась звуками нашего страстного влечения и соприкосновения, создавая атмосферу, полную элегантной эротики, которой мне так не хватало.
Ее тело, подчеркнутое в темноте, становилось холстом для воплощения наших фантазий. И в этой танцевальной симфонии страсти мы стали соавторами неповторимого момента, где время теряло свой ход.
Она, словно волшебница, умела создавать моменты, в которых мы оба забывали о внешнем мире. Эта ночь была совершенным танцем на грани искусства и желания, оставляя за собой воспоминания, полные чувственности и удовлетворения.
Я смог получить полноценную разрядку на неделю вперед. Она держалась моих темпов до поры до времени, но у тела есть предел, и она его испытала. А теперь после полученного удовольствия она отдыхала, пребывая в сладостном сне.
Самое забавное, что она сама предложила провести эту ночь вместе.
Это решение культистки удовлетворить меня могло быть обусловлено несколькими факторами. Во-первых, в культуре, где я лидер, важна поддержка и доверие членов культа. Само желание предложить удовлетворение может быть попыткой укрепить свою позицию и выразить преданность. Ведь такие интимные моменты могут создать более тесные связи и укрепить доверие к лидеру.
Во-вторых, возможно, культистка видит в этом шанс получить какие-то привилегии или особое положение в культе. В мире, где власть и влияние важны, поддержка не последнего человека в культе может обеспечить ей определенные преимущества или даже повышение внутри иерархии культа. Даже одна ночь со мной может иметь свои положительные последствия.
Также стоит учитывать, что в культе существуют свои правила и нормы, и предложение такого рода здесь обыденность. Здесь обычные моральные нормы изменились, можно даже сказать, что деградировали. Отношение к любви здесь более свободное, и оно одобряется.
Её поведение, скорее всего, как мне кажется, имеет корыстный интерес. А возможно, и нет. Может быть, во мне заиграло что-то наподобие старческого маразма. Может, мне просто кажется, что все хотят на мне нажиться, просто использовать. Ничего не могу с собой поделать, осторожность с другими качествами были вбиты в меня жизнью и горьким опытом.