– Кто же ты? – бормочу я, оглядывая новообретённого слугу.
Очень длинное худое тело – от шеи до последней пары ног, паучьи лапы, три пары рук. В голове что-то начинает прорисовываться.
– А ну повернись!
Смотр нежити в анфас и профиль прямо на поле боя смотрится дико. Но я не могу остановиться. Знания – сила!
Нежить встаёт боком, и я тут же её узнаю. Это ж лешак! Но такой крупный, что о простом лесном лешем я думаю в последнюю очередь. Но нет – это именно он.
«Живёт в лесах, заботится о животных, выводит из леса заплутавших путников», – вспоминаю я строчку из справочника нечисти.
Ах ты ж мой заботливый! А ну, давай, позаботься об этих заблудших душах.
– Убить! – приказываю я, направляя лешака на пару мечников, что ещё не успели скрыться в крепости.
А сам взываю к огню, струящемуся в жилах, чтобы выжечь ворота до углей. Вспышка, и между моими ладонями возникает крохотная искорка плазмы. Гудя от высокого напряжения и плюясь колючими искрами, она быстро напитывается Силой и становится размером с футбольный мяч.
– Эй ты! – окликивают меня.
Коробит и обращение, и тот, кто его произносит. Поворачиваюсь к главе.
Ах да, я же обещал убить тебя первым.
– Зря ты со своими людишками за забором не спрятался, – зло говорю я. – Глядишь, и прожил бы лишние пару минут.
– Может, поговорим? – кричит он мне издали и кивает головой на сопровождающих меня полу-зомби, не дающих ему подойти.
– У тебя был шанс…
Я стряхиваю с кончиков пальцев остатки огненной магии и швыряю сгусток плазмы в ворота. Не могу не полюбоваться результатом: всё вышло чисто, как по учебнику.
Плазма выжигает дыру точно в центре ворот. Через такую можно лишь голову просунуть, но магия не в этом. От обугленных краёв дыры плазма растекается по створкам вязью магических рун. Они оплетают всё целиком, на миг вспыхивают… А в следующий момент на месте крепких бревенчатых ворот лежит горстка пепла.
Отряхиваю руки.
Идеально!
За воротами стоят перепуганные мечники и простые жители деревни – их легко узнать по отсутствию доспехов. А вот это очень хорошо.
Я отправляю всю нежить в атаку, приказывая бить только воинов и не трогать мирное население, а сам поворачиваюсь к главе, намереваясь убить его лично.
– Ты поговорить захотел? – спрашиваю я и не жду ответа. – Ответь мне тогда на один вопрос! Лейлу ты зачем убил?! Чем она тебе помешала?
Я указываю на тело девушки… А тела нет.
Поднимаю одну руку, оглядываю землю. Нет. Поднимаю вторую, но и там чистая земля и никаких девичьих трупов.
Я смотрю на главу. А он на полу-зомби за моей спиной. Или нет?
Он тычет пальцем в ту сторону, и я всё понимаю, ещё до того, как поворачиваюсь.
Лейла – абсолютно живая и здоровая Лейла – стоит и улыбается мне. С её подбородка стекает свежая кровь, и это кровь не её.
Вот почему я ни разу так и не увидел следа её светлой души.
Вот почему жители деревни так стремились её уничтожить.
Вот почему я такой самонадеянный дурак?! Увидел «девушку в беде» и повёлся. Джентльмена из себя строил. А на деле…
Урча и причмокивая Лейла доедает последнего полу-зомби, впившись клыками ему в горло. Зомбак нелепо машет руками и мычит, но не сопротивляется. Ведь я приказал защищать хрупкую девушку.
«Хрупкая девушка» отбрасывает от себя теперь уже точно труп, вытирает подбородок от крови и улыбается мне во всю ширь. Её губы расходятся врозь до самых ушей, придавая лицу нечеловеческий вид.
Лейла разводит руки в стороны, – на каждом её пальце по здоровенному острому когтю, – и пронзительно визжит:
– Ну что, красавчик, поцелуемся?!
Лейла – упырь!
Оп-па!
Этого я не планировал.
Глава 4. Глава Ксандр
Уворачиваюсь от первого удара упырихи. Острые когти вскользь проходятся по телу, рассекая рубаху и пуская мне кровь. Слишком длинные, этого я не рассчитал.
Перестань тупить, Ксандр!
Действую на инстинктах. Приказы сыпятся разом, без раздумий.
Нежить – направить к упырихе, пауков – оставить для защиты мирных жителей, главу… Глава стоит слишком близко к Лейле, его придётся защищать самостоятельно.
А Лейла уже на него нацелилась. Ощерилась клыкастой пастью и бросилась вперёд.
Времени на раздумья нет. Формирую на ладони шар Тьмы и запускаю в упыриху. Один, второй, третий – разом! От всех трёх она уворачивается играючи, а вот четвёртый, запущенный над самой землёй, пропускает.