— Эрик, я высушена. Если мы не хотим еще один труп в виде ранимой и уязвимой сейчас Осирис Прик, мне нужен второй некромант, — подняв глаза ответила я.
Почти правда. Ресурс действительно был истощен. Эрик сложил руки на груди, слегка наклоняясь вперед.
— Тогда почему тебе просто не напитаться от меня?
Да не сожрет твою душу Безмолвная, Крейн! К такому повороту я была не готова. Лицо чудом удавалось держать, в мысли в голове хаотично бегали в поисках выхода. Детектив сделал шаг навстречу, а я дернулась. Молниеносно Крейн оказался рядом, сжимая ладонями мое лицо. Смотрящий был взбешен, а мне действительно пора была питаться. Но пока мое чувство страха пересилило голод, я держала потоки при себе. Лицо Эрика, так близко. Его дыхание щекотало кожу, а я могла разглядеть на подбородке пробивающуюся щетину. Зло сжатые губы в каких-то жалких сантиметрах.
— Зачем тебе некромант, Вел? — ни на секунду Осирис не поверил мне.
— Я не могу сказать, Эрик.
Внутри все сжалось в ожидании. Но, кольнув последний раз, боль исчезла, оставляя меня наедине с внимательным взглядом детектива. Эрик так и не отпускал моего лица, но взгляд серых глаз смягчился, а пальцы расслабились. На секунду показалось, что невесомым прикосновением погладил кожу, но тут же ладони исчезли. Эрик выпрямился, убрав руки, а в его глазах было понимание.
— Клятва? — вопрос, на который я лишь моргнула.
Вздохнув, Эрик посмотрел на мирно спящего Макса. Сын посапывал, смешно сжав кулачки. Эрик потер шею, а моя рука, невольно, потянулась к клейму. На шее ребенка, под серебристой вуалью волос, виднелся такой же, как у меня, обожженный участок кожи. Клеймо. Наследство, которым наградили его родители, связав жизни вопреки заветам Всевышнего. Крейн вздохнул, потерев ладонями лицо.
— Во что ты влезла, Вел?
Полный боли крик раздался из закрытых дверей.
— Эрик, прекрати маячить! Все женщины рожают, ничего с ней не случиться, — Бак вырвал из моих рук стакан, — она здорова, по крайней мере физически с ней полный порядок, все будет хорошо!
Лишившись холодного стекла, которое приятно успокаивало пальцы, запустил руки в волосы, судорожно перебирая светлые пряди. Бак, друг с самого детства, единственный из Осирис, кто не отрекся, узнав правду. Взгляд не отрывался от белой двери палаты, за которую, казалось уже целую вечность назад, увезли Валери. Сколько мы здесь сидим? Десять минут, час, пять? Я потерял счет времени как только услышал первые крики.
Бак спокоен был лишь внешне. Закутанный в халат зеленого цвета, он был очень похож на своего друга. И именно за него сейчас болели все мысли. Бак понимал, что шансы успешного рождения не так высоки. Валери уже давно была больше похожа на кивающий смирный овощ. Ничему не противилась, ничего не просила, никому не возражала. Только тихо опускала глаза или легонько дергала за рукав, когда ей что-то было нужно. Как-то раз он пришел к ним в особняк, а та, находясь на восьмом месяце, тащила полное ведро воды. Валери была ненормальной. Это знали и понимали все вокруг его друга. Но только не Эрик. Нет, этот безумный продолжал восторженно смотреть на нее, в полной уверенности, что когда-то они будут счастливее всех остальных.
— Она сильная, Бак, я знаю это. Сильнее, чем кто угодно, — прервал тишину я, — кто меня встретит потом? — глаза прозрачно серого цвета оторвались от зловещей двери.
— Сын. Тебя встретит сын и это главное, парень. Не думай о плохом, — Бак похлопал меня по плечу.
— Ты не понял. Какая она будет после этого? Ты говорил, что есть шанс, что ребенок изменит ее, — не выдерживая больше, я присел на кушетку и опустил глаза в пол, — как сильно?
— Может быть изменит. Ты знаешь, что происходит в ее голове, ты же сам видел.
— Хотел бы этого не знать, — тяжело вздохнув, я отогнал плохие мысли подальше.
Протяжный стон заставил друзей вздрогнуть.
Разглядывая замысловатый узор на полу больницы, я вздрогнул, когда дверь отворилась. Принимающий жизнь, в зеленой форме, с смуглым лицом и глубоко посаженными глазами, казалось заполнил собой все пространство, несмотря на маленький рост. Каждый из троих участников боялся пошевелиться, нарушить тишину и перейти к неизбежному. Доктор Жерард снял повязку и кинул ее в мусорное ведро.
— У Вас сын, Эрик. 3,5 кг, 54 см. Чудесный светлый мальчик. Это большая удача, — доктор вздохнул и привалился на кушетку, — очень большая удача. Слава Всевышнему, он Ваша копия. По правилам я должен вызвать сестер Дома, чтобы они внесли мальчика в Список, — принимающий жизнь тяжело вздохнул.