Подруга задумалась. На прекрасном круглом личике сквозило напряжение. На лбу проступила вена. Эли перебирала пальцами по столу, пытаясь вспонить хронологию событий всех прошедших дней. Наконец, ее лицо просветлело.
— Подожди! Вчера и видели. Макс крутил его в руках и я забрала цепочку, чтобы играя с собакой он ее не порвал. Как раз отдала в руки Бена, а тот передал Анне. Он был весь в шоколаде, липкий, я еще руки ходила мыть. Поэтому и запомнила, — Эли пожала плечами, а Крейн напрягся.
— Ты видела, как Бен передал браслет Анне? — что-то в голосе Эрика мне совершенно не нравилось.
— Конечно. Она мыла руки и сам браслет вместе со мной, — проговорила Эли с тревогой переводя взгляд с меня на Эрика, — ребят?
Крейн не отрываясь смотрел мне в глаза. Его пальцы лежа на столе подрагивали. В грудь будто воткнули кол и прокрутили несколько раз. Противный липкий ужас снова вернулся. Я хватала ртом воздух, пытаясь созранить ясновать сознания. Крейн понял сразу, а я лишь сейчас. Оно не просто приходило ко мне. Чудовище было вхоже в любой дом благородных, но и это не самое страшное. Убийца был на Дне Рождения Макса, раз видел и знал, где забрать цепочку. Он существовал совсем рядом с нами, знал каждый наш шаг. Призванный среди своих. И что-то еще в словах Эли снова зацепило какую-то мысль. Деталь, показавшаяся странной. Но прокручивая слова подруги снова и снова, я не могла уже за нее ухватиться.
Шелковая простынь, постеленная на диване, приятно холодила кожу. Весна подходила к своему завершению, поэтому окно в детской я оставила приоткрытым. Свежий аромат уже давно распустившейся зелени наполнял комнату. Я с удовольствием вдохнула поглубже. Приятный запах нарциссов, которыми была усеяна аллея под окном. Если что-то здесь и могло успокаивать, так это они да уютная мягкая пижама. Поправив плед, укрывающий сына, я подвинула ребенка ближе к себе.
Масик спал, улыбаясь во весь рот. Пухлые розовые щеки смешно шевелись, а белые длинные ресницы подрагивали от приятных сновидений. Маленький кулачок неизменно лежал около лица, готовый тут же вцепиться в мой палец. Он всегда так делал чувствуя, когда я собираюсь уйти. Но практически никогда я не оставляла его ночью спать одного. Погладив сына по животику, я уткнулась носом в его волосы.
Самое настоящее чудо. Уже такой большой, а ведь будто еще вчера тебя и не было в моей жизни. Моя награда от Всевышнего, не иначе. Насколько сильно можно любить человека? Я сошла с ума от этого чувства. Потеряла разум, свободу, всех близких людей. Но именно ты вернул меня к жизни. Мой сын, твой первый крик. Когда маленькое тельце впервые принесли ко мне. Твои огромные серые глаза. Сначала я чуть не сошла с ума снова, думая, что это плохой сон. Слишком сложно оказалось смириться с тем, что не помнишь больше полугода своей жизни. Ну а после я уже не могла оторваться от тебя. Казалось, что ты одновременно сделан и из фарфора, хрупкий и беззащитный, и из мягкого теплого теста. Если бы не ты, я бы навсегда потеряла себя.
Накинув халат на ноги, поерзала, принимая более удобное положение. За окном уже давно было темно, а глаза слипались. Надо бы переложить ребенка в кроватку, но в очередной раз очень не хотелось. Быть с ним так правильно и естественно, почему я должна себе в этом отказывать. Ну и пусть спина утром будет деревянной, а рука снова онемеет от лежания в неудобной позе. Это было единственное место здесь, где я могла чувствовать себя абсолютно счастливой.
Нерешительные шаги по коридору и скрип половиц заставили меня уткнуться лицом в диван. Внутри все собралось, а сон, как на зло, как рукой сняло. Лицо одеревенело, стирая и малейший след недавней улыбки. Стараясь успокоить дыхание, я расслабила руку, обнимающую сына. Закрыв глаза, прислушалась. Дверь тихо отворилась, разрывая повисшее в воздухе волшебство. Мы больше не вдвоем. Вошедший приблизился и присел на корточки возле дивана. Дорогой парфюм смешался с запахом табака и алкоголя. Невольно поморщилась, зарываясь лицом в простынь еще глубже.
Сквозь опущенные ресницы я видела, как Эрик протянул руку и погладил сына. Внутри все сжалось, а к горлу подкатила тошнота, когда его пальцы зацепили мою ладонь. Я хотела одернуть руку, но уже не успела. Крейн крепко сжал мою ладонь.
— Хватит, Вел, я вижу, что ты не спишь, — тихий голос Крейна окончательно разрушил и без того хрупкий момент моего тихого счастья.