— Жду Вас и Вашего друга, — Эрик кивком указал на Лео, — в Башне Смотрящих. Сегодня, в четыре часа. Мы опрашиваем всех некромантов, присутствующих в городе последние две недели. Не опаздывайте, — договорив, Крейн отвернулся и направился прочь.
Под яркими солнечными лучами хорошо было видно летающую в воздухе пыль. Ободранные выцветшие обои в жуткий цветочек местами покрывала плесень. На черном кабеле в середине комнаты висела одинокая лампочка. Единственное окно без занавесок не давало и шанса хоть как-то скрыться от убивающего солнца. Хотя грязный слой на нем скорее всего немного притуплял поступающий в комнату свет. Старый деревянный шкаф с открытой дверцей покосился на один бок. Кажется он еще стоял только потому, что опирался на железную маленькую кровать.
Опустилась на матрас под жуткий скрип пружин, распугивая живших тут клопов, я чуть ли не носом уперлась в тучную хозяйку помещения, расположившуюся на единственном в комнате стуле с разными ножками. Служил он тут, судя по всему и столом, и вешалкой.
— Не хоромы, конечно, но ты и не гулять вроде как приехала, — пожилая Ра демонстративно вытащила из бездонной сумки белые перчатки и, аккуратно обработав руки антисептиком, надела их.
— Оплата вперед, — кивнула мне хозяйка помещения.
Я послушно полезла в рюкзак.
Ра внимательно пересчитывала деньги, шепотом повторяя цифры под свой крючковатый нос. Туго собранные на затылке волосы на затылке уже полностью покрылись сединой, но бойкости и активности хозяйки можно было позавидовать. Несмотря на всю свою брезгливость и пренебрежение, от женщины несло страхом. Она так и продолжала сидеть в пол оборота, не выпуская меня из вида, а желтая Книга покоилась на старческих коленях, покрытых тканью длинной легкой юбки. Боялась, но все равно согласилась сдать квартиру на окраине Эписа некроманту. Ну и где же твоя семья, Ра? Вы же так все помешаны на чистоте собственной крови, а в итоге, чтобы жить, тебе приходится сдавать комнату мне.
Окончив пересчет, Ра аккуратно сложила пачку и, перевязав резинкой, убрала в сумку. Перчатки, что интересно, так и не стала снимать. Хмыкнув, я отвернулась.
— Мужиков не водить, трупы свои тут не препарировать. Смотри у меня — если что пропадет — мигом сдам смотрящим, — женщина пригрозила мне пальцем.
Я не смогла сдержать улыбку. Хозяйка посмотрела на меня и как-то расслабилась. Сделав серьезное лицо, я тут же кивнула.
— Ну и как ты, девка, докатилась до такой жизни? — пробурчала женщина, а я просто пожала плечами, — будешь вести себя тихо — продолжишь жить тут. Эх, молодежь, — добавила хозяйка, поднимаясь со стула.
Раздав несколько абсолютно бесполезных советов, убедившись, что прямо сейчас я не собираюсь устраивать пляски с зомби, она, наконец, успокоилась и, скрипнув дверью, ушла.
А я огляделась еще раз. Защелка на двери никуда не годится — надо срочно исправлять. Прикоснувшись пальцами к косяку, еще раз дернула резерв.
— Запрись, — и поток, отделившись от пальцев, заполнил щель между дверью и стеной.
Держать долго такую защиту смысла нет, это неразумное использование жизни. Все, что можно сделать без воздействия — нужно делать без воздействия. Золотое правило некроманта. Иначе оглянуться не успеешь, как в двадцать пять лет останешься беззубой старухой на пороге перехода к Безмолвной. Поэтому всех нас учили работать сначала руками, а только потом — жизнью. Но в таком жилище придется немного вложиться.
Конечно у меня был выбор. Первый вариант — вернуться в Дом Рабоса. Именно там Правящие выделили две комнаты для приехавших в Эпис некромантов. Это был и сиротский дом, куда отправляли всех брошенных или рожденных со смешанной кровью детей на воспитание, и военная школа для тех, кого готовили к служению Всевышнему и Правящим. Достаточно популярным считалось так же отправлять детей из богатых семей Осирис и Ра для воспитания. Действительно, куда еще Правящие могли предложить вселиться еще не друзьям Эписа? Проведя в Доме всю свою жизнь я поклялась никогда не возвращаться. Не собиралась нарушать обещание и теперь.
Если первый вариант пугал меня на уровне физической боли, то второй грозился задушить собственными эмоциями. Упав на железную кровать, я потянула ниточку, которую питала все годы отсутствия, и закрыла глаза. Покажи мне. И тут же в нос ударил аромат сладких жареных пончиков. Чьи-то голоса. Нет, подожди, куда ты так бежишь? Содрал коленку? А что это? Собачий лай? Да, ты же хотел щенка. Я улыбнулась. Как же он заразительно и звонко смеялся. Легонько дернула связь, расширяя поток.