Стон разочарования вырвался из моего рта.
Ухватившись за шею парня я потянулась к нему, прижимаясь губами к нежной коже у самой мочки уха. До чего могла дотянуться. Мне нужно все сейчас. Внутри пылал пожар, которой прямо сейчас не оставит от меня и следа.
Его тяжелое хриплое дыхание и отчетливое напряжение, которое я ощущала между ног, выдавали желание с головой.
Но Крейн схватил меня за плечи и прижал к полу.
— Вел, — он сказал лишь мое имя, а я уже была голова сойти с ума от болезненного желания, — я не железный.
Улыбнувшись, я протянула руки к груди парня. Когда сняли футболку? Пальцы выписывали узоры на напряженных мышцах. Идеальная белая кожа. Крейн выпрямился, усаживаясь на мешковине, и закрыл глаза.
— Тогда почему сейчас должно все закончится? — потянувшись, я села рядом, положив руки на лицо Осирис, поворачивая к себе.
Касаться его. Разве что-то могло быть более прекрасным? Желание внутри заставляло пальцы подрагивать. Почему он не хочет смотреть на меня?
Где-то внутри что-то отчаянно кричало в сознании. Но какое сейчас это имело значение.
— Я не смогу остановиться, Вел, — не открывая глаз, — ты не понимаешь того, что чувствуешь сейчас. Не стоит начинать так.
Я хочу его.
А он меня.
— Эрик, — прошептала в самые его губы, — открой глаза.
Веки приподнялись, открывая его взгляд.
Я навсегда заперта там, по ту сторону этих блестящих омутов.
— Я разве ответила «нет» Эрик? — почему мне еще приходится уговаривать его? Что за бред? возмущение внутри требовало немедленно получить свое, — я хочу этого.
Рваное движение своей руки, которое пытался остановить Крейн. Зачем? Пальцы, сжавшие мои волосы до боли, сокращающие расстояние между нашими лицами до ничтожного. А мне казалось, что это целая бездна. Такая же, как в его глазах.
— Повтори, Вел, — рычащий голос, в самые губы.
Обжигающее дыхание, невыносимое, дразнящее. Что угодно, я скажу что угодно, лишь бы скорее эта пытка кончилась.
Быстрым движением перекинув ногу через его бедра, я расположилась сверху, прижимаясь теснее.
Безумно черные глаза.
Выговаривая каждое слово как можно четче, я смотрела в них.
— Я хочу тебя, Эрик Крейн — сказала я, прижимаясь к его губам.
Остатки одежды испарились, словно ее никогда и не было. Чувствуя жар Эрика, ощущая его повсюду, я лишь отмахивалась от тревожного голоса в своей голове. Ни в силах оторваться друг от друга, выспаться в эту ночь так и не вышло.
Глядя на поднимающееся солнце, я сильнее укуталась в плед. Холодно. Все тело окутала дрожь. Казалось даже внутри все бьется в судорогах. Очень холодно. Противно от себя самой.
Каково это быть подстилкой Крейна.
Ночь проносилась в голове нескончаемым калейдоскопом. Нет. Это не я. Не могу быть я. Но тело болело, говоря об обратном. Покусанные губы ныли, а в ногах не осталось и грамма устойчивости.
Откуда взялся этот голод? Неужели Крейн прав и древняя магия все давно решила за нас. Но… где же тогда я сама? Откуда такое зверское желание запрыгнуть в Исиду и тереть тело холодной водой, пока не смою все то, что произошло ночью?
Крейн бесшумно вышел на улицу, устраиваясь рядом. Не утруждался и натянул лишь штаны. Неужели не холодно. Взгляд невольно скользнул по телу Осириса. Белоснежную кожу местами покрыли красные пятна. Очередные свидетели того, что не приснилось. Эрик не смотрел на меня. Глаза были прикованы к горизонту.
— Я предупреждал, — тихий и спокойный голос Крейна.
Его руки, сцепленные в замок. Пальцы, длинные и тонкие. Дарящие наслаждение.
Сглотнув ком в горле, отвернулась.
— Просто нужно время, чтобы принять это в себе, Вел. Поверь, мне было сложно смириться с тем, что я чувствую, — Крейн усмехнулся, — тогда это казалось нереальным.
— Это же не мы, Крейн, — не выдержала и прервала речь Осириса, схватив его руку, — ты же это понимаешь? Это не мы!
Улыбка на его лице. Расслабленность. Какие-то лучики возле глаз. Что это? Его пальцы мягко легли мне на щеку, убирая волосы. Да он светится!
— Ты просто испугалась, вот и все, — спокойный и вкрадчивый голос, — безумные три года убеждения себя в том, что это не я, ни к чему не привели.
— Нет, Эрик, это чужая жизнь и чужие чувства, — я тряхнула головой, но Крейн не убрал руку.
— Вел, — ласковые серые глаза снова затягивали меня куда-то в самую глубь, — я люблю тебя, наверное всю свою жизнь. Это точно не имеет отношения к кому-то еще.
Теплые мягкие губы прижались к моим. Я хотела отодвинуться, но Крейн тут же заключил меня в объятия, притягивая к себе. Все тело стало невесомым, словно растворяясь в руках Осириса. Что я говорила минуту назад? Сейчас имело значение только то, что он здесь. Разве можно желать большего?