– Ну, и чего теперь делать думаешь? — Неповторимый и ни с чем несравнимый скрип хилависты, к которому привыкнуть было невозможно, хоть всю вечность рядом проведи, прервал воспоминания и самым грубым образом вернул к действительности.
А действительность была самая, что ни на есть, неприглядная. Мало, что мокрая и холодная, так еще и нога была сломана. Было жутко больно и до соплей обидно. И это притом, что Хода еще не оклемалась, да и не скоро, наверное, оклемается, а целитель остался у Иффы. Вспомнив торговца мертвецами Осси невольно улыбнулась: интересно как он там?..
Хода, впрочем, не сильно тут помогла бы, а, вот, без целителя Осси было никак не справиться — ее знаний и умений максимум на головную боль хватало. Или на не сильно глубокую рану, на худой конец… А перелом, да еще такой… это вряд ли.
Осси скривилась и покачала головой:
– Не знаю. Просто ума не приложу.
Зашипел, рассерженной змеей факел, и заметалось, пытаясь увернуться от стекающей откуда-то с потолка воды, пламя.
– Неудачно оно как-то получилось…
– Да, уж… — хилависта подкатил поближе и уставился на жуткую рваную рану. — Здорово тебя приложило.
– Здорово, — кивнула Осси. — Это когда он лапой меня … Я тогда о плиту ударилась.
– Плохо ударилась, — хмыкнул хилависта. — Головой надо было. Ей бы хуже не стало, а ходить бы смогла. А так… что мне теперь с тобой делать?
– Не знаю… — пожала плечами Осси. Положение действительно хреновое было. Поэтому даже хамский Ташуров выпад без внимания оставила. — Надо Ходу ждать, пока в себя придет. Может она что сможет…
– Ходу? — Ташур оторвался от созерцания торчащего из раны обломка кости и с сомнением посмотрел на Осси. — Эдак у нас никакой колбасы не хватит, пока мы ее ждать будем. Ты-то ведь, небось, от колбасы не откажешься?
– Не откажусь, — вздохнула Осси.
И действительно, от одного только упоминания, рот тут же наполнился слюной, и аж голова закружилась.
– Так я и думал, — сокрушенно буркнул Ташур. — Нет, Ходу нам ждать никак нельзя… Да и что она, твоя Хода сможет? Она, что кости сращивать умеет?
Осси мотнула головой.
– Вот видишь: не умеет… Так, на кой ее ждать?
Осси пожала плечами:
– Не знаю. Может, подскажет чего… Придумает…
– Ага, придумает, — усмехнулся Ташур. — Пока все, что она придумала — это очень вовремя вырубиться… А ты? Ты сама-то чего-нибудь можешь?
– Чего? — Не поняла Осси.
– Ну откуда я знаю чего… — разозлился хилависта. — Ногу свою вылечить. Или новую вырастить.
– Нет, — вздохнула Осси. — Новую не могу.
– Жаль, — хилависта задумался. — Нет, правда, жаль. Новую-то — оно всяко лучше… — И снова задумался.
На этот раз надолго.
Причем думы эти его были сопряжены с действиями стороннему наблюдателю не так, чтобы сильно понятными: для начала он повращал своими огромными глазами, высматривая что-то в темных пыльных углах, и даже пытался несколько раз подпрыгнуть. Затем удовлетворенно хмыкнув, прокатился вдоль стен по периметру, при этом беспрестанно бормоча себе что-то под нос, и то и дело останавливаясь. Закончив свое кругосветное путешествие, он замер в углу, раздраженно буркнул, что он, типа, так и думал, и покатился еще раз, но уже в обратном направлении. Причем леди Кай показалось (правда точно она не была уверена), что и бормоталку свою он при этом задом-наперед пробубнил.
В общем, пока продолжались его шаманские пляски по подвальным лужам, Осси успела и колбасу доесть и тоником ее запить.
Наконец он закончил:
– Ну, вроде, должно получиться! Считай, тебе повезло.
– Да? А что должно получиться? — Робко поинтересовалась Осси.
– С ногой твоей! Сейчас как новая будет. Да, собственно, новая и будет…
– В смысле? — Опешила Осси. — Ты, что лечить можешь? — Это было откровение. Не знала, не думала и даже не подозревала она таких талантов в своем спутнике. А вот иди ж ты…
– Ну… — хилависта замялся. — Не то, чтобы лечить… Но ногу поправлю.
– Да? — Похоже, не так все тут просто было, и это как-то настораживало. — Ты что делать собрался?
– Да не волнуйся ты! Все будет хорошо. Тут объяснять — дольше, чем делать. Доверься мне!
– Не уж! — Осси дернулась, забыв о ране, и аж вскрикнула от боли. — Нашел дуру: «доверься»! Давай, рассказывай, — чего удумал?
– Ох, — вздохнул хилависта. И столько он чувств в этот свой короткий вдох-выдох вложить умудрился, что Осси даже легкий укор совести испытала. Маленький такой. Но быстро прошел…
– Рассказывай, давай! А то я тебе живая не дамся!
– Не дастся она… — буркнул Ташур. — Будто у тебя выбор есть… Ладно! Не волнуйся ты так. Ничего особенного и страшного не будет. Обычное дело. Для тех, кто понимает конечно…
– Вот я и хочу понять, — Осси поморщилась. Перед глазами у нее плыло, темнело, а на лбу выступили маленькие капельки пота. В общем, все хуже ей становилось, и, похоже, что в сознании ей уже не удержаться было. Сползала она…
– Ну, понимаешь… В общем, могу я… — Ну никак ему не хотелось говорить. Мялся, тянул, но все-таки решился: — В общем, я могу с сомборой договориться. С твоей. И тебе ее ногу приделать… А твою… Ну, в общем, — поменять. Понимаешь?
– С сомборой? — Чего-то примерно такого Осси и ожидала, а поэтому особо и не удивилась. Вот только… — С моей сомборой? А что ж, там и моя есть?
– Конечно, — хмыкнул хилависта. — Чего ж ей не быть-то? Ты в зеркалах отражалась? Отражалась! Внутри зеркала была? Была! Значит, и отражение твое там осталось, и тень его. Так, что, конечно, есть!
– Да? — Все равно в голове это как-то не укладывалось. — Слушай, а по другому никак нельзя? Ну, в смысле: традиционным путем — кость, там, срастить или новую вырастить? Ну, чтобы как обычно было? Без сомбор…
– Без сомбор?! — Заорал хилависта. Да так заорал, что эхо по комнатушке шарахнулось, а пламя полудохлого факела заметалось так, будто готово было с места сорваться. — Подождать можно! Пока само срастется! Или пока ты не загнешься тут от боли! А там и я за тобой! Вот, что можно! — Ташур грохотал так, что удивительно было, как стены еще не полопались. Даже вода, похоже, испугавшись его ора потише капать стала.
– Ладно, ладно… Я поняла. Успокойся.
– Успокойся… — буркнул Ташур. — Сначала заведет меня, а потом — «успокойся». Такое хорошее настроение было, пока ты мне его не испортила…
– Ну, ладно… все… Ты лучше скажи: а она согласится? И как ты их менять будешь? Ноги — в смысле…
– Согласится — не согласится… Это моя проблема — не твоя! Да и все остальное тоже… Говорю тебе — все нормально будет! Договорюсь я с ней.
– А ей не больно будет? А…
– Все хватит! Мы так тут до конца времен проболтаем, а колбаса, между прочим, уже кончилась. Так что времени у нас осталось — всего нечего, понятно?
– Понятно, — вздохнула Осси. На самом деле понятно-то как раз ничего и не было, и вопросов на языке крутилось сотни две, а то и три. По этому поводу, да и не только… Вот только голова кружилась все сильнее, и леди Кай понимала, что еще немного, еще чуть-чуть и она просто элементарно грохнется в обморок, из которого то ли выплывет, а то ли уже и нет. — Ладно. Последний вопрос…
– Давай.
– А ты это раньше делал?
Хилависта уставился на нее, будто она какую-то несусветную глупость сморозила… А, в общем-то, и сморозила, как выяснилось.
– Ты, что — после того, как он тебя там лапой своей… совсем спятила? Где мне это делать и зачем? Да, и, если ты вдруг не заметила, — мне сомборы-то подороже будут, чем некоторые. Так что…
Чему Осси обязана, что ради нее хилависта готов был любимую свою сомбору расчленить и в жертву принести, девушка уточнять не стала. Во-первых, сил уже не было разговоры разговаривать. А, во-вторых, — не уверена была, что ответ ей понравится. Готов — и готов, и — слава тебе, как говорится, светлый Странник!