Кровь ударила в голову тяжелым молотом, и кулаки сами собой сжались. Причем, левый — вокруг жезла, и уже тянул его потихоньку, да Хода остановила.
«Замри. Не он тут главный».
Осси послушалась и замерла, хотя внутри все бурлило, как вулкан, а пробудившаяся ярость продолжала искать выход.
А главным, действительно, не стрелок был.
Женщина.
Женщина в сером. С цепью префекта и маленьким алым трилистником на груди. Вдова [81].
Она тут всем заправляла. А бравые и бесстрашные солдатики ее всего лишь цепными псами были. Натасканными, грозными, но без команды ее они и рта раскрыть не смели. Так и стояли они напротив леди Кай, выжидая пока госпожа на интессу насмотрится-налюбуется, да с поводка их спустит. А она не спешила.
Смотрела себе на леди Кай и смотрела. Пристально. Будто выискивала в ней чего-то. И на лице ее бесстрастном ничего при этом не отражалось. Чувствовалась школа! Да оно и понятно: серой вдовой кто ни попадя не становился. Что раньше — что сейчас. Тут уж ничего не менялось. А уж чтоб еще и до префект-зелатора дослужиться — такого Осси и не слыхала даже. Хотя и не очень-то она за этим следила, если честно. Но все ж таки не слыхала…
А женщина продолжала сверлить Осси взглядом. Цепким. Насквозь прожигающим. Профессиональным.
Из себя она была — ничего особенного. Не сильно красивая, но и не страшная, не худая и не толстая — обыкновенная. Средних лет — раза в два леди Кай постарше, но сохранилась тем не менее неплохо, и по всему, за фигурой своей, за волосами, да и за всем остальным следила исправно. В общем: самая, что ни на есть заурядная она была. В смысле внешности, разумеется. А в остальном… Опять же — абы кому цепь префект-зелатора не навесят…
Все это Осси отметила совершенно машинально, пытаясь тем временем лихорадочно найти выход из создавшегося положения. А то, что он очень скоро понадобится, в этом можно было не сомневаться.
– Правый — мой. Забудь про него, — еле слышно шепнул хилависта. Тоже, значит, не просто так стоял, шар зазеркальный. И это хорошо. Теперь, после этих слов его, чернявого можно было списать в расход и в расчет больше не принимать — не до леди Кай ему будет.
Осси кивнула.
«От арбалета я тебя закрою. На время… — подала голос Хода. — А ты на вдове сосредоточься. И, кстати… она тебе никого не напоминает?»
«Не знаю», — Осси вновь принялась рассматривать женщину в простом сером платье.
Она старалась делать это внимательно и не упустить ничего, хотя часть ее сознания, подгоняемая второй ее половиной уже тянулась туда — в запределье, подготавливаясь к тому, что неминуемо должно было начаться здесь и сейчас…
А вдова… Теперь, подпитанная новой силой, прорвавшейся из глубин ее подсознания, Осси видела чуть мерцающий золотистый кокон защиты, окружавший сестру и тонкие нити, что тянулись к нему от ярко-красного, как огонь искупления кулона, висевшего на цепи префекта. По всему, именно он и был источиком силы, оберегавшем Ее Преподобие. И, если судить по цвету щита, то собственная ее защита, которую Хода тоже уже развернула, не в пример слабее была.
В руках вдова держала штуковину совершенно непонятную, но ни на цветочек, ни на леденец явно не похожую. И это при том, что предназначена она явно для леди Кай была и только ее одной ради на свет божий извлечена.
Больше всего штуковина эта напоминала небольшой жезл — тонкий, в две ладони длиной розоватый цилиндр. Немного прозрачный и идеально отполированный. То есть, в общем-то, за леденец сошла бы, да вот только беда: вился над ним небольшой, но вполне очевидный даже с такого расстояния дымок. А это сразу как-то на другой лад настраивало.
В общем, непонятная штуковина была, хотя назначение ее, несмотря на игриво-легкомысленный цвет, угадывалось вполне недвусмысленно. Особливо, если вспомнить чья ладошка ее сжимала. Подарочек этот, по всему судя, должен был причинять боль и, тем самым, служить весомым, если не решающим аргументом в предстоящих переговорах, в ходе которых и посуды и мебели тут в зале перебьют изрядно, да и живых поубавится значительно.
А дымок все вился. И очень это леди Кай почему-то не нравилось. Не очень-то она любила со всякими такими штуковинами непонятными связываться. Никогда от них не знаешь, чего ожидать. А с Орденом, да с Апостолатом только так почему-то и выходило.
Вспомнить, хотя бы шарик тот с молниями, что Шайя в руках крутил. Хорошо, что так и не дошло до него тогда, а то бы кто его знает… Словом любили пресвятые отцы всякое такое… Даром, что были впереди науки всей.
А церковница все сверлила и сверлила Осси своим тяжелым взглядом, и пора уже что-то было с этим делать. Итак уже затянули паузу сверх всякой меры, да и Осси, честно говоря, уже готова была к любым неожиданностям, и вызванная сила в ней просто бурлила, перехлестывая через край, и так и норовя сорвать крышку…
К любым неожиданностям?.. Как бы не так!
Не успела леди Кай шелохнуться, как вдова коротко взмахнула рукой — той самой в которой рубиновый леденец был, — и выпущенный на волю дымный хлыст с резким, похожим на свист шипением вспорол воздух.
До Осси он, хвала Страннику, не дотянулся, но дел и без того натворил немало. Легким, почти невесомым касанием он развалил массивную плиту стола, взметнув в воздух серое крошево, в щепки разнес стоявшее рядом с Осси резное кресло, а обратным ходом превратил шикарную люстру в рой разлетевшихся в стороны хрустальных осколков.
Рассерженное шипение хлыста, грохот обваливающейся плиты и мелодичный хрустальный перезвон смешались воедино в какой-то дикой немыслимой какофонии, затмив на миг даже рассерженное бормотание хилависты.
Удар дымного хлыста, который был страшен и сам по себе, для соратников серой вдовы послужил явным и недвусмысленным сигналом, и все в этом небольшом зале сразу пришло в движение. Закрутилась и забурлила в нем смертельная круговерть.
Рванули вперед, разбрасывая в стороны обломки искореженной мебели, старые знакомые, явно намереваясь обойти с двух сторон, и мелко нашинковать длинными своими мечами-саблями, и тут же полыхнул огненным цветком сожженный выставленным щитом арбалетный болт, нацеленный прямо в голову леди Кай. Лишь несколько капелек раскаленного металла от мгновенно испарившегося наконечника упали на землю, звеня и подпрыгивая. Причем, одна из них умудрилась зацепить хилависту, привнеся в его бормотание пару-тройку истеричных визгов. Но Осси уже не до него было.
Волна раскаленного воздуха, накрывшая леди Кай, опалила огненным своим дыханием ресницы и обожгла роговицу. Осси крепко зажмурилась, а потом часто заморгала, пытаясь разогнать радужных зайчиков, которые прыгали и прыгали перед глазами, привлеченные к божьему свету яркой вспышкой.
А Богомол уже закончил налаживать новый болт и снова поднимал арбалет, да и хлыст уже занесен был…
Как не готовила себя Осси, накапливая бурлящую в ней силу, но не готова она к такому повороту оказалась, и первый же комбинированный удар, все ее планы нарушил, смешав и пустив по ветру. Плохое начало у боя получилось…
Хилависта все бубнил свою бормоталку, страшно вращая при этом глазами, и с обещанным ударом почему-то медлил, а Осси никак не могла прозреть и рассмотреть хоть что-нибудь сквозь окутавшую ее радужную пелену. И тогда, подчинившись какому-то неясному наитию, она обрушила на нападавших переполнявшую ее силу, так и не успев собрать ее в единый, дробящий кости и стены, и сокрушающий все и вся молот.
Чернявого вместе с приятелем его, который к этому времени продрался уже сквозь разбросанные по полу обломки стола, отбросило назад шагов на пять. То есть, все, чего они достичь успели, Осси у них одним махом отыграла. Богомола, хоть и подальше он был, тоже приложило со всей дури, и мотнуло о косяк широко распахнутой двери, отчего, выпущенный им болт, круто ушел в потолок, где и застрял, увязнув в плите больше чем наполовину. Одна только вдова почти не пострадала, и занесенный для удара хлыст распрямился, оставив за собой густой дымный след.
На этот раз удар ее цели достиг, и, легко пробив выставленную Ходой защиту, стеганул леди Кай по плечу, так, что к радужным зайчикам тут же прибавились искры из глаз, а дыхание перехватило будто от хорошего удара.