Двор действительно был не очень большим и со всех сторон огорожен скалами. В одной из них были прорублены широкие ступени, которые вели к массивной каменной двери. По периметру двора стояли большие каменные скамейки, а слева из скалы в большую каменную чашу бил родник. Причем, что удивительно, чаша была наполнена до краев, но вода из нее на каменные плиты двора не выливалась. Не единой, заметьте, капли.
На краю чаши сидела совершенно неизвестная Осси то ли птица, то ли просто какая-то летучая тварь. По всей видимости, она только что испила родниковой водички и теперь, расправив свои перепончатые крылья (значит, все же не птица), собиралась взлететь. Взлет ее растянулся на несколько столетий, потому как тварь была каменная и являла собой украшение этого небольшого фонтана. Настолько, кстати, реалистичное украшение, что Осси даже задумалась — не была ли эта тварь когда-то очень давно живой, а потом так не вовремя присела на край этой чаши и попалась при этом на глаза некромансеру.
Никаких других украшений и страшилок типа огромных статуй, изображающих оскаленные хари, черепа с крыльями или что-нибудь еще, указывающее на то, что за этой дверью однажды взяло и поселилось зло, да не просто зло, а сам Мастер Белого Трибунала, Осси не увидела. Двор как двор. Лестница как лестница. Разве что охрана во дворе была, мягко говоря, специфическая, — ну так у всех свои причуды, что тут попишешь…
Весь двор целиком Осси, правда, не видела. Укрывшись за скалой и потихонечку выглядывая за поворот, она видела только чашу фонтана да центр двора с тремя лениво шевелящимися там фигурами. Тем не менее этого было достаточно, чтобы представить себе диспозицию и начать. А дальше, как говорится, — по обстоятельствам.
Успела леди Кай рассмотреть и фалькаты. Если верить Ходе, что алебарда у седьмого стражника была карликовой, то фалькаты карликовыми не казались. Конечно, они были несколько меньше обычных, но их хищно загнутые, как клювы у грифов, лезвия, расширяющиеся к кончику меча, чтобы там резко оборваться острым когтем, внушали вполне взрослое уважение.
Рассмотрев все, что только можно было увидеть с этой позиции, Осси отступила назад и целиком скрылась за скалой.
Убедившись, что Хода уже устроилась на левой руке и к бою практически готова, Осси вытащила из кармашка белый кристалл с выбитой руной «Гаст» на боковой грани и, прошептав заклинание, прилепила его кусочком смолы к скале на уровне пояса. Почти сразу кристалл выпустил тонкий и едва заметный взгляду луч, который тут же уперся в противоположную стену, нарисовав на ней крохотную зеленую точку.
Ловчая Сеть, подобная той, которая защищала гробницу Лехорта от излишне любопытных взоров, была взведена и готова, что называется, к употреблению. Теперь, для того чтобы паутина смертоносных лучей развернулась здесь во всей своей красе, достаточно было всего один раз пересечь почти невидимый луч.
Сделав шаг вперед, Осси достала капсулы с Шамерским Огнем, взяла по одной в каждую руку и крепко сжала кулаки.
— Готова?
«Да».
— Отлично. Тогда начинаем. Действуй по обстоятельствам.
Расстояние до двора было совсем небольшим, и Осси преодолела его за пару шагов, влетев во двор и в прыжке метнув капсулы с Огнем. Одну, не глядя, — в центр, вторую, вправо, в двух разворачивающихся в ее сторону скелетов. Слишком медленно они это делали…
Не дожидаясь результата и не оставшись посмотреть на окончание действа под названием «зима наступила внезапно», Осси, едва только ноги коснулись земли, резко оттолкнулась и кувырком назад ушла обратно под защиту скалы. В этот момент сзади полыхнуло синим, и эта необычная зарница сопровождалась коротким мощным ударом, от которого колыхнулась земля под ногами.
«Трое в центре готовы. Те, которые сбоку, — не знаю, не видела», — доложила Хода.
Ноги сами несли леди Кай по проходу, зажатому между скалами. Краем глаза она заметила мелькнувший на стене кристалл, а это значило, что сторожевая нить уже порвана и погоню ждет неприятный сюрприз. А погоня уже вовсю гремела костями по камням в трех-четырех шагах позади.
Раздался короткий пронзительный свист, и снова полыхнуло. На этот раз вспышка была изумрудной и окрасила серые скалы в непривычный для них зеленый цвет, будто разом все они проросли сочной свежей травой. Но длилось это недолго, а потом все вернулось в свою серую норму.
«Еще один готов. Осталась только алебарда», — продолжила репортаж о ходе боя Хода.
Топот раздавался уже совсем рядом, а затем к нему добавился крайне неприятный свист рассекаемого огромным лезвием воздуха — это разупокоенный пытался на бегу дотянуться до нее своей алебардой. Осси наддала и прыжком ушла в сторону, только ветер тугой волной ударил сзади по волосам.
Чуть-чуть не дотянулся. А в следующий раз в этот ветер может быть завернуто что-нибудь большое и острое, и ударить он может уже не по волосам. Так что нужно было срочно уходить в отрыв, сбрасывая наступающего на пятки мертвяка. Во что бы то ни стало надо было отыграть несколько ардов и, развернувшись, встретить противника лицом к лицу. Или, точнее говоря, лицом к черепу. И с Гасителем в руке.
Осси выплеснула все свои силы в стремительный бросок, разрывая дистанцию между собой и несущимся сзади костяком. Еще чуть-чуть, и все — можно разворачиваться.
Вот промелькнул справа внизу абрикосовый комочек по имени Тям, а вот уже показалась и скала, за которой Осси наметила точку разворота. До нее оставалось всего ничего, когда сзади раздались грохот и дребезг упавшего на камни металла.
Осси обернулась через плечо и тут же, резко затормозив, повернула назад. Туда, где в каменной пыли все еще лежал, растянувшись во весь свой карликовый рост, скелет, под ноги которого бросился Тям, а рядом валялась выпавшая из рук алебарда.
Скелет уже поднимался, опираясь на свои костлявые руки, когда Осси прыгнула и с размаху, еще в прыжке, наотмашь ударила Гасителем. Мелькнул красной молнией зачарованный клинок, и громко хрустнули перерубленные шейные позвонки. Маленький череп, насильственно отделенный от своего основания, описал в воздухе небольшую дугу и, ударившись о скалу, с противным треском раскололся на несколько частей.
Интересно, но скелет так и остался стоять, замерев в той позе, в которой встретил свою вторую смерть, — приподняв верхнюю часть своего, с позволения, туловища на прямых руках. Будто, потеряв череп, а с ним и нить, которая связывала его с этим миром, он тут же превратился в памятник самому себе.
А в двух шагах от него, около скалы, как ни в чем не бывало сидел Тям, только что совершивший подвиг, и, брезгливо морща черный носик, разглаживал ручками свою всклокоченную шерсть.
— Ну ты даешь! — Осси потрепала его пушистую голову. — Спасибо, мой герой!
— Тям, — коротко мяукнул герой, всем своим видом показывая, что совершать подвиги — это для него дело обычное, да и вообще он целый день может этим заниматься.
«Поднимается активность. Там, во дворе», — подала голос Хода.
— Оставайся здесь, — коротко бросила Осси Тяму и поспешила навстречу растущей магической активности.
Прохрустев по мелко порубленным костям скелета, со всей дури влетевшего в Ловчую Сеть, Осси осторожно высунулась во двор.
Воздух после двух ударов сильно концентрированного холода уже немного прогрелся, но все равно горло и легкие еще обжигал. Земля во дворе была покрыта инеем, причем в центре и сбоку была выморожена весьма основательно и глубоко. Будь такое не здесь, на каменистой подземной равнине, а где-нибудь в лесу или в поле, тут не росло бы ничего еще года полтора. А камни… они камни и есть. Только оттают они тут без солнышка очень и очень нескоро, и долго еще два белых выжженных холодом круга будут напоминать о том, что здесь когда-то применяли весьма серьезную магию.
В центре двора стояла скульптурная композиция из трех замороженных скелетов, справа — еще одна, правда, менее живописная. Опасности для Осси они больше не представляли, и представлять не будут года еще эдак два, пока не оттают окончательно. Если, конечно, не решить вопрос кардинально прямо сейчас и не отделить черепа от того, что их по земле, а в данном случае — под землей, носит. Но этим можно было заняться позже, а пока следовало выяснить, что же тут еще такое зашевелилось и что все-таки почувствовала Хода.