— Заодно и поболтаем, — Люси собрала тарелки в высокую стопку выразительно посмотрела на большие настенные часы. — Тебе обязательно нужно поесть. Кто его еще знает, когда все приедут.
Она совершенно права. Вот только о чем с ней разговаривать? У нее одно на уме — как бы свести нас с Эдвином. Но утреннее происшествие в кабинете милорда касается лишь нас двоих. Можно ли рассказывать Люси, как густы его волосы, как меня вбудоражило взволнованное мужской дыхание за спиной, как были нежны его чуткие пальцы? Нет, невозможно, немыслимо.
Но к моему величайшему удивлению Люси абсолютно не интересовала моя личная жизнь.
— Скажи, Дель… — наливая мне чашечку чая, подруга вдруг опустила глаза, покрывшись яркими красными пятнами. — Что ты думаешь о Фрэе?
Это что — новое поветрие в “Крапиве”? Это заразно? Еще одна стыдливая и краснолицая девушка? Я во все глаза смотрела на смущенную Люси, и даже тревога отступила на миг.
— Его сейчас мне очень не хватает, — я тихо призналась подруге.
Та вдруг сердито раздела ноздри, нахмурилась и воззрилась на меня с негодованием.
Пришлось пояснить:
— Он надежный. И всегда рядом в нужный момент. Появляется, словно призрак, и так же неслышно исчезает. Не вздумала ли ты дурить голову глубоко уважаемому мэтру Кербастриану?
Люси глядела на меня пристально и выразительно, надув губы.
— Я поняла, ты не об этом спросила… — тихо добавила я, понимая, чего она ждет. — Поверь: я глубоко и искренне уважаю господина Фрэя. И ничего более.
Люси с облегчением выдохнула, плеснула себе в чашку кипятка и, задумчиво глядя в окно, вдруг призналась:
— Я, кажется, рехнулась, миледи Адель. Понимаешь, какая ерунда… Мужчины похотливы, глупы, жадны и спесивы. Я насмотрелась и на высший свет, и на самое отребье. Сколько их павлинами ходят перед богатой и родовитой невестой? Как легко скрывают под роскошными нарядами низость, мелочность и сладострастие. Бедные их жены ничего не подозревают! Но прислуга-то все видит! И тем паче — продажные женщины. Перед нами снимают не только портки, но и светские маски.
Она неприятно усмехнулась и продолжила с некоторым удивлением:
— А теперь, здесь, в Крапиве, мужчины — словно другой породы. Настоящие, сильные, заботливые. И ладно еще Миха — он же ребенок совсем еще, не успел окунуться в разврат. Но Фрэй — он ведь из наших. Я это чую, я таких, из подворотни, завсегда признаю. Хоть он тысячу фраков наденет и жжабо подвяжет. И откуда он такой? Что здесь нашел? Наверное, это потому, что милорд у нас тоже… необычный. Кстати, а что ты искала вчера в его спальне? Только уж мне не рассказывай, что собиралась его соблазнять! Кишка тонка.
— Тебе Фрэй рассказал? — я прищурилась, откусив кусочек маленькой булочки. На Люси я совершенно не злилась, все еще ошеломленная ее странным и красноречивым признанием.
— Ну что ты! — она искренне возмутилась в ответ. — Он — могила. Валери подслушивала, висела на ручке двери его спальни и таращилась в скважину. Я ее прогнала, пригрозив, что расскажу лорду Морроузу, что она за ним ночью подсматривает.
— И что же ответила девочка? — я замерла, уронив булочку на блюдце.
— Пыталась рассказать, как коварная гувернантка совращает ее опекуна! — рассмеялась Люси. — Да только как раз в этот момент лорд поднимался по лестнице. Вот смеху-то было!
— Я искала документы, — зачем-то призналась я.
— Крысий хвост, ты сбрендила? Документы? В спальне? Под матрасом, что ли? Какие-такие документы?
Я оскорбленно замолчала, поджимая губы, но быстро сдалась. Рассказала о милой беседе с Шарлем и о своих страшных подозрениях.
— Смешная ты, Дель! — Настроение Люси улучшалось на глазах. Как, впрочем, и аппетит. — Меня бы спросила. Я же в кабинете пыль убирала. И заглянула в пару ящиков. Не смотри на меня так, в ящиках тоже пыльно было! Так что я все знаю. И документы могу показать, если уж тебе так нужно.
Я потеряла дар речи. Так просто? Вместо проникновения в спальню милорда, вместо душевных терзаний, я давно уже могла поговорить со служанкой? Конечно! Вдруг вспомнился мой родной дом и наша прислуга, всегда всё доподлинно знающая об истинном положении дел. Как я сразу не догадалась! Правильно Эдвин мне говорил: я слишком редко пользуюсь мозгами.
— Так… и чьи это дети?
— Приютские, ясное дело! И никакой Джереми не племянник соседа. Он вообще родом из Франкии! Лорд Морроуз забрал его из труаннского приюта. Валери родилась в Белой Чаше, сначала росла в тамошнем сиротском доме. Потом, когда открылся магический дар, её отправили в Льен, где девочку нашёл Морроуз. А с Крисом не очень понятно. По бумагам — он сын какой-то крестьянки, что умерла родами. Отец неизвестен. Милорд взял его в свой дом сразу после рождения.