В это же самое время он измождён, полусед, щёки его ввалились, а в улыбке не хватает пары зубов, но глаза горят ярче прежнего. Рана на подбородке уже поджила, рука всё ещё на перевязи.
— Мы отстояли наш город, Лореаса, — говорит он, и всхрапывает за его плечом боевой конь, конь Лесничего, не боящийся колдовства. — Мы сражались доблестно, хотя враг вдесятеро превосходил нас числом. Не взвидеть бы нам света, если бы половину вражеского войска не унесла холера… Спасибо тебе, Лореаса.
Она молчит.
Идут годы. Кодор лысеет, толстеет, растет в землю, обзаводится парчовым камзолом, орденом, золотой цепью. Но он приезжает снова и снова, один, как было условлено десятилетия тому назад, и зовёт её. Порой — чтобы только увидеть, порой — с иными мольбами.
— Лореаса!..
— Если ничего не предпринять, — отвечает она, — в город придёт чума.
— Что делать?
— Изведите всех крыс, — говорит она. — Всех до единой, в особенности — в бедных кварталах и дешёвых публичных домах.
И в тот же миг Лореаса видит единственное свидание, которого Кодор не мог дожидаться условленный год. Минул всего месяц, оставалось ещё одиннадцать. Но она смилостивилась, вышла на отчаянный зов, позволила смолкнуть вечно поющимся клятвам. И как кричала она тогда на Кодора, трясущегося и бледного!
— Кто же виноват, что вы решили вызвать демона-дудочника, да еще и не заплатить ему! Ты знаешь, чего будет стоить вернуть ваших детей?..
…В это самое время, две встречи спустя, она говорит ему:
— Кодор, тебе пора жениться и продолжить род.
— У меня есть дети, — тотчас отвечает он и улыбается: — Я хочу увидеть своих дочерей, Лореаса! Я даже не знаю, как они выглядят.
— Забудь о них.
— Я не из тех мужчин, которые забывают своих детей, — говорит он со сдержанной гордостью.
— Это хорошо. Ты сделаешь счастливой хорошую женщину.
…Дочери льнут к её коленям и тихо воркуют, когда она плачет и жалуется мертвецам под углами чёрного дома, — плачет, зная, что Кодор послушался. Но год спустя Лесничий вновь на условленном месте и зовёт её, а она выходит навстречу.
Кодор ни словом не упоминает о своей жене.
Всё ещё затерянная во времени памяти, она произносит:
— Здравствуй.
Кодор подходит вплотную, обнимает её так же крепко, как бывало; и Лореаса возвращается. Она целует его в щёку губами холодными, как лесные ручьи. Но ящерки с её пояса разбегаются игриво, и одна уже сидит на его плече, сторожко поглядывая по сторонам, а другая пытается влезть на лысую голову. Кодор добродушно посмеивается. Ответная улыбка загорается в зелёных глазах Лореасы, вот уже и всё лицо освещено ею… Теплеет сердце колдуньи. Душа её оживает, словно ствол дерева, по которому побежали весной пробуждённые соки.
Поздно прогонять гостя. Всегда было поздно.
— Здравствуй, Лореаса.
— Ты настойчив, — говорит она, глядя лукаво, чуть искоса. — Не утомился ещё?
— И не жди. Я упорней барана.
Лореаса смеётся. Кодор смотрит в её лицо, любуясь, и сжимает её руки, пока они не становятся тёплыми, как руки людских женщин; и тогда он отпускает Лореасу. Он отступает со светлым вздохом, склоняет голову, теребит золотую цепочку часов.
— Сегодня я с известием, — говорит он, — и с просьбой.
К этому она давно привычна. Но сейчас Кодор хмурится. Лореаса видит, что кустистые брови его поседели, как болотный мох. Она чуть приподнимает руку: хочет дотронуться до его лица, но сдерживает себя. Кодор мнётся. Это так на него не похоже. Что случилось? Снова война, чума, разорение? Дева Сновидений покинула город своей милостью? Злые твари пробираются с изнанки мира, изгрызая души, словно жучки древесину? Демон-крысолов вернулся за детьми горожан?.. Уже сама Лореаса хмурится и отводит глаза. Она как будто отражает Кодора в колдовском зеркале: так же складывает руки, так же неглубоко дышит, принуждает своё спокойное сердце перенять учащенный ритм биений, а холодную кровь — прилить к щёкам. Что пугает Кодора, лихого охотника и бесстрашного воина? Пугает Лесничего, не страшащегося ни старости, ни увечья, ни колдовства?
— Лореаса, — говорит наконец Кодор, — моя жена умерла.
«Загублена? Испорчена ведьмой?» — быстро предполагает Лореаса. Не иначе так; отчего же ещё нужно нести такие вести некромантиссе? Кодор поднимает глаза, в них печаль и надежда. Лореаса скорбно складывает губы. В её душе нет и никогда не было добра для его жены — но нет и ни капли зла. Если та людская женщина была хорошей женой, если её извели невинную и Кодор искренне хочет отомстить за её смерть, Лореаса сделает это для него.