– Мак, – ответил магистр.
А я знала, что такое мак. Его используют во время операций. Маковое масло обезболивает, но не всегда лишает сознания. Зато лишает воли. Вот и я покорно распласталась на столе, не обращая внимания на то, как магистр вел пальцем по краю раны, касался металлическим предметом кости. Слышала, как там что-то хрустнуло, но мне было совершенно все равно.
– Если бы не знал наверняка, решил бы, что ты неупокоенная.
– Почему? – спросила равнодушно.
– С такими ранами не живут. И чем он тебя так?
– Это не он, – вдруг ответила, хотя сознаваться совершенно не собиралась.
– А кто же? – удивленный взгляд из-под чуть приподнятых бровей.
– Давно еще на штырь напоролась. С тех пор не заживает, – голос звучал как чужой.
– У лекаря была?
– Да. Бесполезно.
– Болит?
– Совсем нет. И не мешает.
– Почему сразу не сказала?
– Не хочу в лепрозорий.
– Это не лепра. Я зашью рану, сращу кость. Но с тобой что-то не так.
– Не так, – согласилась.
В его руках мелькали блестящие золоченые инструменты, кажется, он даже что-то резал, потом зашивал, с кончиков пальцев струился странный зеленоватый свет, что-то хрустело и хлюпало. Но не было ни страха, ни боли, ни даже брезгливости, даже когда увидела его окровавленные руки. Просто отметила про себя, пахнут они не очень. А потом, кажется, провалилась в сон. Приятный и безмятежный, несмотря на ситуацию.
***
Постель была похожей, но определенно не моей. Кровать немного больше, хотя, казалось бы, куда больше-то? Я лежала в коконе из одеял, очень плотно завернутая, даже не сразу удалось выбраться. Но когда выпуталась, меня ожидал еще один сюрприз. Рядом лежал магистр. В одной постели! С обнаженным торсом, в одних брюках!
Это был шок посерьезней натравленного на меня умертвия. Магистр лениво потянулся, приоткрыл один глаз с сияющим знаком и с улыбкой произнес:
– Проснулась? Как себя чувствуешь?
– Н-нормально, – ответила, а потом все же возмутилась. – Как Вы посмели?!
– Что на этот раз? – раздраженно спросил он, и улыбка с его лица исчезла.
– Притащить меня в свою постель! – хотела встать, скинула одеяло, но тут же завернулась в него снова, так как на мне было одно белье. Лорд заметил мое смущение и усмехнулся, зло и надменно:
– Не хотел, чтоб ты сдохла.
Слов не нашлось, только хватала ртом воздух.
– Или ты и меня брезгуешь? – улыбка его стала какой-то порочной. – Ничего предосудительного я с тобой не сделал. Пока что.
– Что?!
– Что слышала, – он приблизился. – Рану я обработал и зашил, – еще ближе. – И, если ты сама мне все не расскажешь, тебя ждет допрос с пристрастием.
Совсем близко, на расстоянии дыхания, и этот пристальный взгляд, от которого холод по телу и сердце учащает пульс. Меня пробрала дрожь. Лорд Эрсиэ поднял руку, будто желал прикоснуться к моему лицу. Но вдруг замер. Передумал, отстранился и, вообще, встал с постели. Накинул лежащую на стуле рубашку, и вполоборота бросил мне:
– Одевайся. Платье найдешь в шкафу, – затем вышел из спальни.
А мне вдруг стало любопытно, откуда у магистра в шкафу женские платья? Выбрала самое простое и скромное. Что-то мне не очень понравились его намеки.
Магистр никуда не уходил, как оказалось, ждал за дверью. Сунул мне в руки чашку чая. Я сделала глоток, немного взбодрилась, но затем он чашку отобрал и произнес:
– Идем, времени мало.
И снова повел тайными путями через темные лабиринты, на ходу допивая мой чай.
– На допрос? – спросила я. – С пристрастием?
– Так хочешь с пристрастием? – усмехнулся магистр.
– Нет, – честно ответила.
– Идем оживлять мертвеца. Он со вчерашнего дня в холодильном шкафу пылится.
– Гадость, – высказала свое мнение.
– Ничего, привыкай. А потом допрос.
– С пристрастием? – голос вместо испуганного, прозвучал с издевательскими нотками.
– А ты начинаешь мне нравиться, – а потом остановился, посмотрел на меня фиолетовым глазом и спросил. – Тебе лет сколько?
– Семнадцать, – немного соврала я, но потом исправилась. – Будет.
– Лет через пять? – рассмеялся лорд Эрсиэ.
– Нет. Раньше, – я смутилась.
– Жаль. Маленькая совсем. Не играй со мной, ладно? – развернулся и пошел вперед.
А я пыталась понять, что он имел в виду? Внутри поселилось смятение. Я была страшно зла на магистра за нападение мертвеца, за ночевку в одной постели, за угрозы допросом с пристрастием, но в то же время он вызывал неведомые ранее ощущения. Сразу и не понять, плохие или хорошие. Порой он смотрел на меня так, что хотелось расплыться в улыбке и в то же время провалиться под землю. Может быть, дело в нечеловеческих глазах, что неверно отражают его мысли, а может, я просто сама себе выдумываю?..