И тут меня понесло:
– Хотите сказать, мало того, что я страшная, так еще и вонючая?! – еле сдержалась, чтобы не залепить ему пощечину. Взгляд его стал насмешливым, а губы скривились в ухмылке, и он ответил:
– Не меня нежить испугалась, – все также продолжая ухмыляться, а у меня от обиды губы задрожали. – Я сказал, не такая уж ты и страшная. На мой вкус, очень даже ничего, – он как-то странно посмотрел на меня. – А запах вполне приятный, только необычный, так пахнет скошенная трава, собранная в большие кучи, когда еще не подсохла, но уже изрядно пожелтела и начала подгнивать снизу.
– Я пахну, как компостная куча, – недовольно пробурчала. – Отведите меня в мои комнаты, приму душ.
Но лорд Эрсиэ отстранился, позволяя уйти, как мне показалось. Вот, только назад отводить не спешил, понимая, что одна я попросту заблужусь в лабиринте.
– Завтра помоешься, – насмешливо произнес лорд. – Сегодня я намерен провести посвящение до конца.
И мир вокруг резко изменился. Никаких мерцаний, перемещений через портал или окутывания туманом. Просто в следующий миг я оказалась в смутно знакомой комнате и совершенно одна. Магистр исчез, и без него как-то сразу стало легче дышать.
В комнате было темно, лишь полная луна светила в окно, такая огромная, что я сразу почувствовала себя маленькой и напуганной. Луна отливала зловещим кроваво-красным оттенком, шумел ветер, а ветви деревьев стучали в окно, шкрябали по стеклу, будто намеревались ворваться внутрь.
Огляделась по сторонам в поисках свечи или лучины, и вдруг поняла, почему комната кажется смутно знакомой. Это была моя комната. Папа всегда зажигал для нас магические светильники, но сегодня он не пришел.
Я сидела в полной темноте и ждала, когда отец вернется, чтобы зажечь ночник. Смотрела на такую же кровавую луну и слушала стук веток о стекло. Слышала, как мама тихо плачет, и не понимала почему. Просто она знала, что папа не вернется. А я еще нет. Потому и ждала. Меня тогда посчитали слишком маленькой и ничего не сказали. Только спустя месяц мама призналась, что отец совершил самоубийство, хотя мне до сих пор в это не верится.
С тех пор прошло три года, и, вот, я снова стою у окна и гляжу в темноту. Только теперь уже знаю, что папа не придет. А завтра с минимумом вещей мы с мамой сядем на корабль и отправимся в южный город Аринкай.
Сзади послышались отчетливые шаги, медленные, скрипучие, словно когти царапали паркет. По телу побежала дрожь, внутри что-то сжалось, холодное и твердое, сердце замерло, а лоб покрылся испариной.
Сжав кулаки, резко обернулась и увидела это. Жуткое отвратительное чучело зайца с изъеденной молью шерстью, оскаленными зубами и горящими мертвенно-бледным желтоватым огнем глазами. Я помнила этого монстра, он лежал в чулане, и я всегда пряталась, когда-то кто-то из слуг открывал неприметную дверь под лестницей. И сейчас кошмар моего детства жадно клацал зубами и шел прямо на меня.
Хотелось кричать, но голос пропал, и вместо крика раздалось шипение, такое громкое и неприятное, что уши заложило. Краем глаза я увидела, как в кувшине забурлила вода. И вдруг заяц замер в неестественной позе, а позади меня послышался смех магистра.
– Стоп, стоп, – произнес он сквозь смех, и я поняла, что вновь нахожусь в лаборатории, а лорд Эрсиэ стоит позади меня и держит за талию. – Это и есть твой самый большой страх? Кролик? – он хохотал во весь голос, а я почему-то краснела. – Кролик! Нет, ну надо же! Кролик!
– Зачем Вы это сделали? – возмутилась я.
– Я же говорил, нужно сильное переживание, стресс, любые эмоции. Воссоздал иллюзию из твоего прошлого. Но почему кролик?
– Дело не в кролике, – зло ответила. – В эту ночь умер мой отец.
Магистр прекратил смеяться. Даже улыбка исчезла с его лица. И совершенно серьезно он произнес:
– Прости. Выбирал лишь наиболее сильное переживание. Всей истории заранее не знал. Давно это случилось?
– Мне было тринадцать, – коротко ответила, не желая вновь погружаться в воспоминания.
– Зато, – он вдруг улыбнулся, но не ехидно, а как-то по-доброму, – кажется, магия у тебя будет. Ты говорила, маги у тебя в роду встречались?
– Отец был магом сферы огня, очень сильным, даже служил при дворе…
– И умер? – магистр удивленно вскинул брови. – Сам?
– Не знаю, – солгала.
– Уж не за отца ли ты мстить собралась? – спросил он, хитро прищурившись.