Пошатнулся, заверещал, бестолково захлопал лысыми крылышками, и я с замиранием сердца подумала — точно свалится! Карниз-то металлический, скользкий… Обошлось.
Я воровато огляделась. Никого, пусто, как в склепе…
Тьфу, ну и мысли!
Во всем мастер-некромант виноват…
Прикинув расстояние, я решительно распахнула окно, сцапала топчущееся на карнизе недоразумение, возопившее еще более дурным голосом, и, плюхнувшись животом на холодный подоконник, потянулась к гнезду.
Да, многие говорят, мол, не надо трогать птенчиков руками, а то их родители бросят… но я каждое лето проводила в деревне, где отец собирал и выращивал травы, и знала: совершенная чушь. Птицы не полагаются на обоняние, они ориентируются на звуки. К тому же этот слишком мелкий, чтобы самостоятельно познавать мир, чем грешат оперившиеся птенчики… Бросить — точно погибнет.
Вот же блин… недооценила немного расстояние. Самой бы с четвертого этажа не улететь… Цепляюсь за раму и снова тянусь.
Ну же… еще чуть-чуть…
— Адептка Миэлис! — раздался прямо за моей спиной голос, который я не могла не узнать. И была его обладателю настолько не рада, что от потрясения едва не нырнула вниз вместе с птенцом — пальцы соскользнули с рамы, за которую я держалась.
Чудом мелочь эту не выронила и не раздавила, бестолково взмахнув руками.
В последний момент меня схватили… не за шкирку, нет, за ремень на штанах (на секунду показалось, что я сейчас без них останусь) и резко втянули обратно.
Теплые пальцы скользнули по пояснице, вызвав нервную дрожь, которую я не смогла подавить.
Даже испугаться толком не успела.
Ну, снова здравствуй, мой лучший ночной кошмар…
Да что ж мне так не везет?!
Я нервно икнула и сжалась, глядя в твои рассерженные темные глаза.
— Какого умертвия вы творите?! — хрипло и холодно интересуешься ты, склонив голову набок и скрестив руки на груди.
Вот что мне тебе сказать? Да меня до сих пор колотит!
Пожалуй, полет вниз был бы предпочтительнее…
К счастью, клювастое недоразумение ответило за меня, разразившись тирадой по поводу моих спасательных способностей.
Теперь уничижительный взгляд достался лично ему, и злости в нем несколько поубавилось.
— И что это? — мрачно вопросил некромант.
Птенцов не видел раньше, что ли?
— На карнизе нашла, — кашлянув, призналась я. — Гнездо рядом совсем, и я решила вернуть его в родные пенаты…
На лице наставника злость быстро сменилась явным опасением за мое здравомыслие.
— В гнездо?
— Да, вон оно, за окном, — показала я, чуть нахохлившись.
Ты снова одарил меня мрачным взглядом, не обещавшим ничего хорошего. Затем медленно, почти угрожающе сделал по-кошачьи мягкий шаг вперед, фактически нависнув надо мной — так, что отчаянно захотелось то ли податься к тебе, то ли сбежать подальше. Слишком близко для моего душевного спокойствия. Ты, демонстративно не обращая на меня внимания, выглядываешь в окно за моим плечом… легонько изгибаешь бровь при виде гнезда… и на этом мои нервы сдали. Не выдержав столь тесного соседства (как в ловушке, честное слово!), я невольно попятилась — точнее, попыталась, прижавшись пятой точкой к подоконнику.
Меня снова отдернули в сторону.
Как током ударило. Сильная рука — но на удивление бережная…
Ты тут же отступаешь. Выражение лица бесстрастное до отвратительного. Не знаю, удается ли мне скрывать неуместное волнение… вряд ли.
— То есть ради этого… как бы помягче выразиться… лысого кошмара вы готовы были сами вниз нырнуть?
— Да тут недалеко, рукой подать…
Черная бровь совершает новый пируэт. Ага, сейчас съязвишь…
— Четыре этажа — недалеко, по — вашему? — ехидно вопрошаешь ты.
— Я имела в виду — до гнезда! — снова покраснев, торопливо поправилась я.
Фыркаешь.
Нет, тебе определенно нравится надо мной издеваться!
— А если бы меня здесь не было, когда вы равновесие потеряли?
— Если бы вы меня не перепугали, не потеряла бы, — в сердцах огрызнулась я и снова повернулась к окну.
Невежливо, да. Но ни мне, ни птичке вынужденная близость не доставляет особого удовольствия, а ты этого, похоже, не понимаешь. Хорошо ещё не клюется…
Чего вообще ты на меня взъелся?
Вот теперь меня оттащили от окна за рубашку.
Полурасстегнутый по случаю нетипичной ранневесенней жары ворот теперь смотрелся весьма эффектно. И я автоматически потянулась прикрыть его… птенцом.