Выбрать главу

Ты отбрасываешь волосы со лба, хмуро смотришь на меня, а меня можно выносить! Жест кажется небрежным, но у некромантов не бывает небрежных жестов, они все выверены, даже мимолетные, повседневные, вроде этого. И повторяются с безупречной точностью.

Обреченно подхожу к тебе, протягиваю раскрытую тетрадь, повернув ее к тебе, и опять же знаю наперед, что сейчас будет.

Забирая ее, ты мимолетно, небрежно коснешься моей руки…

Да!

Большой палец чуть проходится по моему, и на сей раз я торжествую победу. Я не вздрогнула! Не вздрогнула! Ощутила тепло твоей руки, но не подала виду, что оно меня волнует.

И пусть дрожь по позвоночнику, и пусть в животе что-то екнуло, пусть электрическим импульсом прикосновение отдалось прямо в сердце.

Я не подала виду!

Стою, потупившись, потому что, несмотря на торжество, мне отчаянно стыдно за мою полупустую тетрадь.

И чувствую вдруг: что-то не так.

Не так, как обычно.

Ты не листаешь тетрадь. Всего один раз перевернул страницу — и все.

Робко поднимаю глаза…

Чуть нахмурившись, ты смотришь на меня… чтобы не сказать «сверлишь взглядом».

Довела, похоже, да? Ну, прости… Хотела бы пообещать, что больше не буду, но в твоем присутствии я за себя не ручаюсь.

Давно бы попросилась перевестись в другую группу, но мысль о том, что я не буду тебя видеть, пугает меня куда больше, чем вероятность схватить по твоему предмету неуд.

Ничего, я старательная и на память не жалуюсь, буду основательнее готовиться к практическому курсу. На нем и наверстаю. Благо там ты уже не сможешь меня отвлекать одним своим видом.

Да и если я не хочу остаться покусанной или вообще выпитой, лучше будет сосредоточиться на происходящем в склепах, на кладбищах и пустырях…

Начал наконец листать тетрадь. Медленнее, чем обычно.

— Вы, я вижу, вписали все пробелы в предыдущую лекцию?

— Да, мастер Даэрс.

— Уже радует. Адептка Миэлис, а вы в курсе, что это предпоследнее занятие? И что на сдвоенном послезавтра будет общий тест?

Ой мамочка… Прослушала…

— Это он должен нам понравиться, да? — хмуро спрашиваю я.

И снова теряюсь, видя, как строгие губы чуть сжимаются, не то от досады…

Не то в попытке сдержать усмешку. Судя по тому, как дернулись уголки губ, а у глаз залегли мелкие, почти незаметные складочки — второе…

Смотри я со стороны — были бы у меня глаза круглые, как луна в ночь выпускного экзамена по некромантии. И восторженно-влюбленные, ага. Но, к моему несчастью, ты со мной беседуешь. Приходится сдерживаться.

— Я смотрю, слушали вы крайне выборочно.

— Нижайше прошу извинить, я непростительно рассеянна сегодня.

— Да если бы только сегодня… — язвительно вздыхаешь ты.

Это замечание закономерно вызывает в аудитории смех. Ты чуть морщишься… надо же, моя бестолковость тебя не пробивает, а смех адептов над бездарной товаркой, чья неспособность к некромантии стала притчей во языцех, раздражает… тобой же, кстати, спровоцированный.

— Лекцию опять будете переписывать?

Мрачно киваю.

— Вот скажите, адептка, я читаю с такой невозможной скоростью, что вы записывать не успеваете? Или до вас лучше доходит, когда вы все сдираете с чужих тетрадей?

Краснею, неудержимо. Да, похоже, на сей раз допекла. И да, мне стыдно! Ты этого хотел? Вслух же хмуро говорю:

— Вас слушаю, потом переписываю у других. Получается две лекции вместо одной. Повторение — мать учения.

Одна черная бровь приподнимается, и лицо приобретает потрясающе ироничное выражение. А ведь всего одно движение, другие мышцы словно застыли…

Вообще вид у тебя скорее надменный, чем снисходительный. Но я тебе почему-то готова это простить. Тем более что при твоем магическом уровне надменность простительна — и на твоем поведении и отношении к адептам не отражается совершенно.

Даже не скажешь, что из знати. Хотя, глядя на меня, этого тоже не скажешь. Разница между нами лишь в том, что у тебя есть деньги, но нет желания соблюдать правила высшего света, а у меня нет ни желания, ни денег. Да и «адептка Миэлис» мне нравится куда больше, чем пафосное «мистрис Миэлис».

Отец — целитель, мама — зачарователь, так и не получивший звания мастера, потому что выбрала меня, а не карьеру. Мы не бедствуем, конечно, но и лишних средств на всякую чушь типа смены из трех пар шелковых перчаток в день нет.

— Вот как? Что ж, повторите мне главное определение предыдущей лекции.

Категория распада. Помню, как же. В общежитии-то я переписываю лекции без дурных мыслей о вашем голосе, лице, движениях… и там вы, уважаемый наставник Даэрс, мел перед моими глазами не поглаживаете!