Да, я вовремя вспомнил о своем решении оставить ее в покое, больше не трогать, не дразнить, не устраивать никаких проверок. Смог побороть искушение… но не желание.
И ведь не ушел сразу, поняв, что все в порядке… стоял и ждал, что она скажет ещё что-нибудь.
Может, ей-то от меня ничего не надо…
А мне от нее?
Проклятье!
Некромант снова нахмурился, спускаясь по лестнице.
Похоже, мое «хватит» уже не сработает — я же не мальчишка, что бы самозабвенно и глупо врать себе… Я увяз глубже, чем думал. Тот тревожный звоночек явно запоздал…
Понятия не имею, к чему это приведет. По-прежнему сомневаюсь на ее счет… да с ней вообще ни в чем нельзя быть уверенным!.. Но я разберусь, непременно. Я обязательно во всем разберусь. В том числе в себе самом.
Не хочу даже думать, во что это может вылиться. Мне многое прощается, но такое… Тот же Пирес за своих адептов готов кого угодно загрызть, даром что не упырь.
Рэндар Даэрс автоматически раскланивается с главой кафедры по защите от вредоносной магии, приветливо, с легкой улыбкой кивает характерно раскрасневшимся первокурсницам со своего потока. Эти-то нормальные, заигрывают в меру сил и способностей, глазки вон строят, хихикают, вырезы старательно демонстрируют… Не то что некоторые!
Зря я сказал тебе про семь человек в группе. Теперь новость наверняка разлетится… Впрочем, она так и так разлетелась бы. Ваша целительница Лейс — та ещё сплетница.
Но отступать поздно.
Темные боги… во что я ввязался?
А может, и ни во что. Я же не знаю наперед, как сложится ситуация… Вдруг, пообщавшись с тобой еще немного, приду в себя? Вполне может быть, судя по тому, как меня сейчас бросает от одного к другому…
Что ж, в одном можно быть уверенным.
Узкие губы некроманта кривятся в ироничной усмешке над самим собой.
По крайней мере, это будет интересно.
***
Сижу, опустив подбородок на руку. Слушаю хорошо знакомый низкий голос.
Неслышно вздыхаю и снова поднимаю на тебя взгляд. Надо же насмотреться напоследок.
Пришлось окончательно признаться себе, что мои ожидания насчет потокового занятия были чрезмерно радужными и резко расходились с реальностью.
Во-первых, мне грустно. Грустно с тобой прощаться, несмотря на то, что я знаю: это на время…
А вдруг не на время?! А вдруг нам не повезет, и во втором полугодии некромантию будет читать один из твоих аспирантов?! Или, еще хуже, замену найдут?! И мне останется только изредка здороваться с тобой в коридорах… и прости-прощай наш обмен репликами на занятиях, не говоря уже о полноценных разговорах…
Может, маме написать? Мол, мамочка, я попала — влюбилась в преподавателя, некроманта-практика, блестящего, великолепного, гениального… пожалей меня, а ещё лучше помоги материально, в идеале — флакончиком отворотного из папиного кабинета… А что, отворотное — не приворотное, для него кровь не нужна, волоса хватит. Выдерну незаметно — и будет.
Трясу головой, отгоняя бредовую картинку — мама, аки тать в нощи, крадется в отцовский кабинет и взламывает дверь шпилькой…
Да и не поможет тут отворотное. Ты же меня не привораживал. Сама справилась…
Озвучиваешь итоговые баллы… я в самом хвосте — что ж, неудивительно. Хорошо хоть вообще в списке. Начинаешь зачем-то перечислять тех, кого берешь в свою группу — мы и так знаем, слышали потоковые результаты, уже поняли, что группа будет смешанная… но я радуюсь уже тому, что в нее войдут трое с нашего факультета и по одному — от остальных. Mы, целители, умыли даже боевиков!
Повторяешь те самые имена, которые мы все ожидали услышать, их обладатели с довольными и гордыми улыбками поднимаются и выходят вперед… Весть о том, что в этом году в твоей группе семеро, не шестеро, разлетелась мгновенно, хотя я молчала в тряпочку. И осталась только Кейра — уже приподнялась, вся сияет…
Несмотря ни на что, мне становится немного обидно.
Ну и что… ну и пусть… зато займусь самообразованием. Возможно, мне к концу практического курса даже удастся на отчетных занятиях тебя приятно удивить…
Что ж, прощайте, мастер Даэрс. Увидимся через пару-тройку месяцев… надеюсь…
— Ну и… адептка Элейн Миэлис, разумеется.
Задумавшись, я даже не сразу осознала, что именно услышала. Сообразила, только когда поднялся недовольный гул.