– Отвратительно, – прокомментировал Наставник, пока я с открытым ртом пялилась на остатки того, над чем работала больше месяца! – И это еще далеко не сильное проклятие!
– Но… но… но…
– Ольгерда, ты забыла все, чему я учил! Накрутила, навертела линий, как макарон на тарелке! И какой результат? Идем обратно.
Я-то думала, что уныло плелась в лабораторию, представляя, как меня будут исследовать? Нет! По-настоящему уныло я плелась обратно. Перед глазами стояла картина того, как мой артефакт чуть ли не в пыль превращается. От далеко не сильного проклятия!
– Но начальник отдела некромантов сказал… – попыталсь я реабилитироваться хотя бы в своих глазах.
– Магистр Вильро, – сказал Беф.
– Что?
– Бывшего начальника твоего мужа зовут магистр Симон Вильро, – пояснил Беф. – Забыла или не знала? Впрочем, можешь не отвечать, наверняка не знала.
– Забыла, – упрямо возразила я. – Так вот, магистр Вильро сказал, что у меня довольно мощные артефакты щита! Вы же не думаете, что он закажет своим любимым сотрудникам какую-то ерунду!
– Ольгерда, твои артефакты далеко не ерунда, но до хорошего качества им еще тоже далеко. Если сомневаешься, можем вернуться в лабораторию.
Я тяжело вздохнула, в мыслях бережно снимая свой бюст с пьедестала «Прекрасный артефактник» и помещая его на подставку «Далеко не ерунда». Подставочка так себе, прямо скажем.
Когда мы зашли в кабинет Бефа, то Наставник тщательно запер дверь и навесил на нее «глушилку».
А потом скатал ковер с пола и выдал мне потрепанную тетрадь с записями.
– Вон мел, вот – опорные точки, через пару часов я хочу здесь видеть достойный чертеж нормальной защиты от черной магии.
Я открыла тетрадь, полистала.
– Наставник! «Забыла, чему учил»! Да я такой сложности плетения в первый раз вижу! Руку даю на отсечение, это даже в стандартную программу магистратуры не входит!
– Забыла, чему я учил, напутав энергетических линий. Я давно за тобой это замечал. Туда-сюда, наискосок, бантиком обвяжем… ваши с Отто артефакты ни с чьими другими не спутаешь! Понакручиваешь, понапридумываешь… Зачем усложнять то, что можно сделать проще? – сказал Беф. – А эти плетения… Да. Защиту от черной магии проходят далеко не все маги. Как и саму магию. И та ерунда, которой страдали зимой все государственные маги, так называемые курсы повышения квалификации, на самом деле ерунда. Хочешь чего-то достичь – не полагайся на государственную систему, она слишком неповоротлива и медлительна. Твой уровень уже позволяет разобрать эти заклинания на составные части и перенести их на чертеж, вот и занимайся этим.
Быль любовницей сильного мага оказалось еще хуже, чем любовницей полугнома! Тот хоть такими извращениями не страдал, не заставлял меня ползать на четвереньках по полу!
Под вечер, когда я уложила голову на недочерченную схему и попросила эту самую голову мне отрезать, Наставник смилостивился и отпустил меня отдыхать.
Ха-ха, отдыхать!
Мне едва хватило времени, чтобы поесть, как нас собрали, усадили в две пассажирские кареты и повезли на очередное кладбище. На этот раз нам предстояла эксгумация тела какого-то гражданина, которого похоронили с любимым артефактом, что было строжайше запрещено! Из-за этого покойнички заволновались, а несколько тайком похороненных на этом кладбище домашних животных даже поднялись и решили навестить своих бывших хозяев. Проверять кладбища и захоронения на предмет соблюдения всех правил упокоения должен был местный некромант, но он просто не успевал все сделать сам.
Василий Егоза, несколько освоившийся в роли преподавателя, чуть ранее сообщил нам, что Чистяковское управление магии сотрудников набирать не будет, и все, окончившие курсы, поедут помощниками магов в небольшие городки. Епифан, видно, надеявшийся, что его, такого прекрасного, возьмут работать именно в Чистяково, несколько приуныл от мысли, что ему придется вернуться в родную провинцию. Хе-хе, а я ему предлагала трудоустройство по блату, жалеет теперь, небось, что вовремя не согласился!
Кстати, после происшествия с артефактами, между нами установился нейтралитет. Епифан даже перестал распускать слухи про мою аморальность и снял с себя все артефакты. Однако той волны, что он поднял, хватило на то, чтобы среди соучеников я пользовалась массовым неуважением. Впрочем, мне на это было глубоко наплевать, и это очень обижало моих одногруппников. Как же, я не обращаю внимания на их порицание, как так можно!
Сейчас я села возле Епифана, хоть он, бедняга и был против. А, когда карета тронулась, молча свернула в рулон свою куртку (естественно, черную, и даже с милым кружевом; ее притащил мне Отто, отобрав у какой-то малолетней двоюродной племянницы, повернутой на историях о злых ведьмах), уложила ее на колени Агану и легла сверху.