— ЭЛЛИ! — крикнула я.
Подруга быстро оказалась рядом. Прижала красные пальцы к шее некромантки, застыла на несколько мгновений и… поникла. Отняв окровавленную руку от шеи Диты, она закрыла ей глаза.
— Все, — прошептала Элла. — Конец.
Я переводила взгляд с Диты на Эллу и обратно, пытаясь осознать происходящее. Очень сложно было понять, что несколько мгновений назад, через мои пальцы, вместе с кровью, ушла чья-то жизнь.
— Отпусти, — услышала я голос Кира. — Эвелина, отпусти ее. Все кончено!
И только после слов Устинина, я осознала, что не просто продолжаю зажимать рану на груди некромантки, а сжала ее одежду в кулаки.
— Расслабь руки, Эви, — продолжал уговаривать меня шеф. — Все хорошо, я тебе помогу.
Смотря на свои руки невидящим взглядом, я постаралась выполнить просьбу Кира. Но мои же конечности не слушали те команды, которые им отдавал мозг.
На помощь пришла Элла. Она осторожно разжала мои пальцы и велела Устинину вывести меня из комнаты.
Кир помог мне подняться, и удерживая за плечи повел в коридор. У двери он передал меня в руки Архипа, и попросил проводить меня в туалет.
— Эвелин, тебе нужно смыть кровь с рук, — объяснил мне друг, около дамской комнаты. — Ты справишься?
Хотела ответить, но язык не поворачивался. Поэтому я несколько раз согласно кивнула.
— Хорошо, я подожду тебя здесь! — пообещал Архип.
В туалете, я встала около белоснежной раковины. На ее фоне, мои окровавленные руки горели ярче пламени. И тут я поняла, как мне из-за этого страшно. Будто кровь Диты пылала упреком, что мы не смогли спасти некромантку. Включив воду на полную мощность, я усердно начала смывать красные разводы. Но они не смывались… Я натирала кожу мылом, яростно терла кожу, но мне казалось, что я наоборот втираю в руки этот кошмар, и что смыть мне его не удастся.
— Так, дорогая моя, заканчивай! — за моей спиной раздался голос Эллы. — Так ты себя до кости сотрешь! Посмотри на меня.
— Она не смывается, Элли, — чуть не плакала я, — не смывается…
— ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! — гневно рявкнула девушка.
Я резко повернулась на зов и в мой нос уткнулась вонючая ватка.
От противного запаха нашатыря, мой мозг «проснулся».
— Пришла в себя? — спросила меня хмурая Элла.
— Да!
— Отлично. Выходи в коридор, а то там Архип себе места не находит.
— Спасибо, — улыбнулась я подруге.
В моей голове все вернулось в порядок. Шок уступил место расчетливости и прагматичности.
Встретившись с Архипом, я потребовала свой чемоданчик.
— Эм… он у Кира. Эви, давай я тебя домой отвезу?
— Нет, я пошла работать! — покачала я головой.
— Но, Эви… — попытался образумить меня друг. Но я не собиралась его слушать. Твердой уверенной походкой я направилась в прозекторскую номер три.
К моменту моего возвращения, Серафима Дюжева уже увели. Осик делал фотографии места преступления. Кир что-то писал в своем блокноте, а Диксон рассматривал прозекторский стол.
Когда я вошла в комнату, мужчины напряглись.
— Эвелина, ты… — попытался что-то сказать мне Кир.
— Я буду работать! — перебила я шефа.
— Но… ты отстранена, — осторожно напомнил мне Осик.
— Тогда я соберу улики, а вы их опишите, — пожала я плечами.
— Эви, мы справимся, — пообещал мне Устинин, подходя ближе.
— Я не сомневаюсь, Кир, но это мое дело! Дай мне его закончить! — тихо потребовала я.
— Ты уверена в себе? — уточнил заботливый шеф.
— Да!
— Хорошо, работай! Осий, отдай фотоаппарат.
Я начала осмотр помещения!
На столе была начерчена пентаграмма, посреди нее лежало оголенное тело мужчины. По периметру стола были расставлены шесть толстых грязно-красных свечей, которые не только скудно освещали помещение, но сильно чадили. Сделав несколько снимков, я затушила свечи.
Далее я внимательно осмотрела пентаграмму. Сомнений в схожести этой пентаграммы с тремя предыдущими не было. Уже знакомые мне стрелочки, «барашки» и «глаз». Пентаграмму я фотографировала много, и с разных ракурсов. Но тело мужчины, из которого собирались сотворить зомби, мне мешало.
Поэтому пришлось прерваться и заняться снятием отпечатков пальцев. Только после данной процедуры, я попросила Кира, чтобы он приказал убрать из комнаты мужские трупы.
Пока санитары работали, я собирала и упаковывала улики: свечи; сумку, с которой явились преступники (содержимое я не рассматривала, решив оставить это на потом); и, в последнюю очередь, я подняла и упаковала орудие убийства Диты Гарнер.
Пентаграмму, на пустом прозекторском столе, я изучила подробно. Не только сфотографировала, но и срисовала. Так же мне удалось взять несколько проб вещества, которым была начерчена пентаграмма.